30 апреля, в день 100-летия прибытия в Екатеринбург Государя Николая II начались «Царские дни – 2018». В этот день состоялись малый крестный ход по местам следования Царской Семьи в Екатеринбурге и Архиерейская Божественная литургия в Храме-на-Крови. Вы участвовали?
– Да, участвовал и в крестном ходе, и в Божественной литургии первый раз. Я думаю, многие участвовали в этом событии впервые – оно проводилось раньше как небольшое мероприятие: это был некий почин людей, пылающих желанием почтить каждый шаг Царственных Страстотерпцев на уральской земле. Но в таком организованном виде крестный ход, возглавляемый не одним только Правящим архиереем митрополитом Кириллом, а с присутствием всех архиереев нашей митрополии, множества духовенства и мирян (по подсчетам Управления внутренних дел, около 7 – 10 000 было участников крестного хода), – это необыкновенное, очень важное и очень значимое мероприятие. Очень важно, что именно с этого начинаются Царские дни.
Именно 30 апреля (по н. ст.) на улицы Екатеринбурга ступила нога будущего Страстотерпца Государя Императора Николая II. Поезд привез из Тобольска его самого, его супругу и одну из дочерей – Цесаревну Марию. Сначала они втроем были заключены в Ипатьевском доме, а через 23 дня к ним присоединились остальные члены семьи вместе с Цесаревичем Алексием. И тогда они, соединенные, вместе были заключены до 17 июля в Ипатьевском доме.
И, по замыслу, озвученному в этот день на Божественной литургии, о котором сказал в своем слове Владыка митрополит Кирилл, начиная с этого дня (с крестного хода, с ночи с 30 апреля на 1 мая) каждую ночь на престоле в Храме-на-Крови, который установлен на месте заключения и расстрела Царской Семьи, будет совершаться ночная Литургия – 78 ночных Литургий, последняя совершится Предстоятелем нашей Русской Православной Церкви Святейшим Патриархом Кириллом. После последней ночной Литургии на этом месте будет совершен традиционный Царский крестный ход оттуда, с места их убиения, до места уничтожения их останков, то есть до Ганиной Ямы.
Такой длительный промежуток времени не поворачивается язык назвать марафоном; никто никуда не спешит. Это, скорее всего, как сказал наш Владыка, путь скорби, дни скорби – по сути дела, мы погружаемся в эти дни, сопереживаем с Императором, Императрицей и их Семьей, с людьми, что последовали за ними: и для них это тоже был скорбный путь. Каждый день что-то происходило, каждый день нам есть что вспомнить: как они переживали, что делали, как к ним относились люди, заключившие их здесь. Очень интересно, Император сразу осознал (и это нашло отражение в его записках), что Екатеринбург не случайно выбран местом заключения. Атмосфера здесь очень резко отличалась от той, что была в Тобольске, именно из-за настроений населения тогда очень революционного города (здесь оставили свой след известные революционеры, лучше бы сказать – террористы). Отношение сразу резко изменилось.
С чем Вы связываете такое число людей (почти 10 000 человек), которые рано утром собрались почтить память Святых Царственных Страстотерпцев?
– Люди, живущие в Екатеринбурге, действительно осознают (и с каждым годом все полнее), и все больше этих людей, неразрывную, уже до конца мира или, может, до конца нашей государственности, связь этого города, этого места с судьбой последнего русского Императора – с судьбой святого человека и его святой Семьи. С другой стороны, это, несомненно, трагедия: убийство Императора, своего Царя, помазанника Божия, убийство невинных людей, убийство целой Царской Семьи, жестокое уничтожение сразу всех вместе. Это трагедия, но это и особое благословение на город: кровь мучеников есть семя Церкви. И отчасти это мы и видим – в городе большинство людей 20 лет назад и слышать, и знать не хотели ни что такое Ипатьевский дом, ни о том, чтобы построить на этом месте храм, чтобы там шли какие-то мероприятия… Постепенно атмосфера меняется
И кресты срубали, и поджигали…
– Да-да, я был всему этому свидетелем. Помню, в середине 1990-х, когда стоял в очереди в Вознесенский храм, привезли икону Николая Чудотворца – первую святыню, которая посетила нашу уральскую землю, в очередной раз была сожжена икона часовни Елисаветы. Я там стоял (с вершины все это было видно) и тоже переживал: почему вот так все происходит? Так было, а потом все изменилось. С каждым годом все меняется.
И очень хочется верить (а так всегда было в истории), что кровь этих святых людей, которой полита наша земля, станет не проклятием этой земли, а ее благословением. И вот все больше людей приходит сюда… А посмотрите, что происходит с июльским Царским крестным ходом: он начинался буквально с горстки людей, которые чуть ли не нелегально шли по этим улицам в самые первые годы, и прошлогодний крестный ход – около 50–60 000 человек. Меня самого поразила бесконечная протяженность крестного хода: я никогда не представлял до конца все его масштабы. И вот это приращение людей, почитающих Государя Императора и всю Семью Царственных Страстотерпцев: они строят семьи с их именем на устах, с их образом на сердце, с их опытом, пытаются в своей жизни создавать христианские семьи, знакомятся в этих крестных ходах, уходят на крестные ходы сразу после Венчания, венчаются сразу после этих крестных ходов (у меня самого было Венчание сразу после крестного хода, который мы прошли с будущей супругой).
Приращение всего действа означает, что на наших глазах исполняется древнее свидетельство Церкви: кровь мучеников есть семя Церкви. Неизбежный процесс – все больше и больше людей будет приходить, приезжать, участвовать либо в крестном ходе, либо в каких-то мероприятиях с докладами, лекциями, выступлениями, с музыкой и стихами, с поэмами, может, наконец, с нормальными фильмами, хорошими, достойными – может, гений русского человека наконец снимет про Царскую Семью действительно хороший, нормальный, достойный фильм, который мог бы стать не только признанным шедевром кинематографии, но и быть тем художественным произведением, на котором воспитается, может быть, целое поколение молодых людей.
Вы упомянули о скорбном пути. У меня в руках дневники Николая II и Императрицы Александры Феодоровны 1917–1918 гг. Давайте мы вместе с Вами и зрителями вернемся на 100 лет назад – предлагаю начать как раз с 30 апреля (н. ст.): «Понедельник. День простоял отличный, безоблачный. Утром гуляли час. Обед бессовестно опоздал – вместо часа его принесли на три с половиной часа позже, поэтому вторично вышли гулять около четырех часов только. Какая-то старуха, а затем мальчик лезли к забору – смотреть на нас через щель. Их всячески отгоняли, но при этом все очень смеялись… Поганец Авдеев приходил в сад, но держался вдали. Ужинали полдевятого вечером. Днем много читали хороших рассказов…».
– Интересно замечание по поводу чтения хороших рассказов. Я как-то готовил материал для выступления на Царских днях – сохранилась опись литературы, принадлежавших им книг, которые обнаружили после уничтожения Царской Семьи в Ипатьевском доме. Это была полная опись книг, среди них большей частью книги духовного содержания, но меня больше всего поразили 2 книги. Во-первых, это Библия в хорошем кожаном переплете, вся исчерканная и исписанная, с пометками, с выделенными местами, с восклицательными знаками – это была не просто лежащая на полке книга, а ее постоянно читали. И у меня возникла мысль: «А вот если бы нас (меня, любого другого священника или мирянина) отправили в ссылку, захотели бы мы взять с собой Священное Писание? Помнили бы, что его нужно взять? Так ли быстро потянулась бы у нас рука взять эту книгу с собой в ссылку, в изгнание, на смерть, чтобы она была той последней книгой, которую мы прочитаем перед нашей смертью?». А они взяли и читали ее в это время.
А вторая книга, которая меня тоже поразила, причем больше, чем Библия (все-таки Александра Феодоровна действительно была человеком веры и Библию знала очень хорошо, – это была ее книга), – это «Лествица» Иоанна Лествичника, тоже в кожаном переплете, тоже хорошее издание, и по экслибрису было видно, что она из домашней библиотеки Царского Села – из Александровского дворца она была взята и прошла весь путь изгнания с ними до Ипатьевского дома. Но «Лествица»… Казалось бы, зачем? Это очень специфическая литература, а люди берут ее с собой в изгнание – там не монастырь, чтобы почитать ее на досуге. В изгнание, в ссылку, под арестом они берут эту книгу – и видно, что они ее читали. Часто акцентируют внимание, чем на досуге занимались члены Царской Семьи, а за всем этим была работа духовная, невидимая глазу: люди читали, думали, молились.
Вопрос телезрителя из Белгорода: «Меня мучает вопрос: откуда все это взялось? Большинство людей крестились, причащались, исповедовались, столько храмов было – и в одночасье куда это все испарилось? Все большинством поддержали безбожную власть, побежали за нее, ломали храмы, расстреливали людей. Куда делись Православие и христианство? Или его вообще у них не было? Это было лицемерие, получается?».
Ответы прозвучали в Вашем вопросе. Часть людей, которые организовывали революцию, были ее главными действующими элементами (особенно уничтожения, террора русского населения), действительно не были ни православными, ни русскими – не все, но именно охрану Ипатьевского дома несли латышские стрелки, которые, по определению, православными не были – и это было тоже не случайно: именно так гарантировалось нежалостливое и достаточно суровое отношение – они относились к Царской Семье без всякого уважения.
– И второй момент. Действительно, в одночасье очень многие перестали быть христианами, ибо они никогда ими и не были – по форме были таковыми, а по существу никогда не были. И процесс этот начался очень давно, не в одночасье это произошло – в одночасье люди перестали лицемерить, а процесс начинался очень давно. И мыслители той эпохи, ее свидетели, очень хорошо об этом говорят, и Федор Михайлович Достоевский в своих романах об этом просто кричит и пророчествует: что на самом деле все тенденции приведут к революции с неизбежностью. И в «Дневнике писателя» он об этом говорит. И Василий Васильевич Розанов об этом тоже говорит.
И даже, в какой-то мере, Лев Николаевич Толстой со своими откровенно безбожными книгами и популярностью, которую они вызвали в русском обществе, – я имею в виду не роман «Войну и мир», а его, как он их сам называл, теологические трактаты: их читало тогда очень много людей – не случайно Ленин сказал, что Лев Толстой есть «зеркало русской революции». Это все показывает действительно отход от веры, начавшийся еще в XIX веке, а в начале XX века он приобрел просто огромные масштабы. На это есть свои причины – духовные, политические, культурные, которые кроются в том перевороте, что произвел Петр I. Совершенно не случайно Александр Сергеевич Пушкин называет Петра I «Робеспьером на троне», а Максимилиан Волошин, доживший до большевиков, называет Петра I первым большевиком.
Мне кажется, все-таки интересно почитать и услышать слова, которые писали 100 лет назад Святые Царственные Страстотерпцы. От 5 мая совсем короткая запись о погоде, сырой и дождливой, о невероятной скуке и о тусклом свете (освещение поправили только в столовой).
– Надо понимать, что в Тобольске у них была возможность приходить в храм хоть изредка на Литургию, к ним приходили причащать. В Екатеринбурге, несмотря на то, что Вознесенский храм был рядышком, возможностей служить Литургию, причащаться было очень мало; они были стеснены, едва-едва добились, чтобы им хотя бы один раз была оказана такая милость – настолько власти были категорично настроены против этого и настолько тяжелы были условия, ведь всякому верующему человеку именно Причащение Святых Христовых Таин дает силу. А у них именно в Екатеринбурге возможности для этого были минимизированы до крайности.
6 мая, воскресенье: «Дожил до 50 лет, даже самому странно! Погода стояла чудная, как на заказ. В 11.30 батюшка с диаконом отслужил молебен, что было очень хорошо. Прогулялся до обеда. Днем посидели час с четвертью в саду, грелись на теплом солнце. Не получаем никаких известий от детей и начинаем сомневаться, выехали ли они из Тобольска».
– Тяжелая ситуация, когда ждешь и ничего не знаешь, особенно в условиях той войны, той среды, и нет никакой гарантии, соединятся ли они вообще с другой частью своей семьи, с сыном. Меня всегда поражает выбор Александры Феодоровны – всегда рассказываю про это (никогда, конечно, не нахожу отклика в сердцах слушателей, но тем не менее всегда рассказываю, – настолько это значимо): ведь ей был предложен выбор в Тобольске, ехать с мужем или остаться с сыном. Категорически невозможно было отправить больного Царевича Алексия, поэтому ей предложили выбирать: муж или сын. И она (по примеру жен-декабристок) выбрала мужа – в силу заповеди, в первую очередь, хотя понимала, что сыну она нужна больше (он болеет, она мать), – но долг христианский она так сознавала… Она понимала, что может остаться здесь и больше никогда мужа не увидеть, а ей было важно разделить его путь до конца – как подлинной жене-мироносице, пройти весь скорбный путь своего мужа до конца, до самой последней черты. Это было ее осознанное желание, как мы видим в тобольском выборе: она понимала, что его могут убить. Тогда – умереть рядом с ним, вместе с ним, но пройти путь с мужем, с которым венчана, и с ним перед Богом мученический венец донести до конца. Это очень глубоко женское и глубоко христианское понимание. Хотя, когда я рассказываю об этом, аудитория обычно это не воспринимает: такое христианское понимание Брака очень давно ушло из сознания даже очень многих верующих людей.
В ближайшие 3 месяца нам предстоят очень значимые события, в том числе посвященные 150-летию со дня рождения Государя, 100-летию подвига Царской Семьи (и в мае в Екатеринбурге реализуется информационно-просветительская кампания), в череде их – открытие музейной выставки «Скорбный царский путь» на Ганиной Яме, создание портала «Царская-семья.рф», где тоже публикуются дневниковые записи, фотографии, исторические и архивные документы. Ну и, конечно же, очень и очень серьезная работа в социальных сетях, к которой могут присоединиться и все те, для кого Царская Семья – это не просто два каких-то слова.
– Надо сказать, уже вышли 2 коротеньких фильма и опубликованы в социальных сетях – они есть «ВКонтакте», разумеется, на сайте Екатеринбургской епархии, на сайте «Царская-семья.рф» и освещают достижения, которые были сделаны во время правления Николая II. Вышли коротенькие фильмы об электрификации и о здравоохранении, и они тиражируются – используются площадки социальных сетей, чтобы показать людям, которые просто этого не знают в силу нашего плохого исторического образования, в связи с тем, что существуют разные концепции такого образования. В этих фильмах просто приведены факты, короткие, емкие: что произошло со страной в годы правления Императора Николая II.
И, конечно, я, пользуясь случаем, очень рекомендую всем посмотреть и показать своим детям, если они школьного возраста. Просто для информации, чтобы создать базисную фактологическую площадку, поменять постепенно отношение к дореволюционной России – или, говоря языком метафоры, постепенно вытравить из сознания людей то, что преподавали по советским учебникам.
Мне бы хотелось еще сказать несколько слов и о другом важном событии, которое мы будем переживать в эти дни, – 9 Мая, День Победы. Несомненно, каждый православный человек должен разумно и по-христиански участвовать в праздновании Дня Победы. Конечно, каждый делает то, что считает для себя нужным, возможным, но каждый должен найти силы и возможность рассказать своему сыну, внуку, подрастающему человеку, зачем он идет праздновать 9 Мая, зачем он смотрит фильм про войну, что произошло.
Не надо отдавать ребенка на откуп современному военному кинематографу (он видит там совсем не то, что вижу я, человек, выросший в советскую эпоху и на советских военных фильмах): эти фильмы сняты так, что элементы экшн, которых совершенно никогда не было на войне, там присутствуют в излишней степени, и ребенок их воспринимает, и если мы с ним не беседуем, мы не достигаем никакой цели, даже если ребенок смотрит фильм про Великую Отечественную войну. Мне бы хотелось напомнить, что такова задача родителей с точки зрения Священного Писания.
Нужно говорить о событиях, в которых Бог явил милость к Своему народу, в которых пролита кровь народа – кровь за то, чтобы мы жили, то есть некая жертвенная кровь, чтобы наш народ, я лично, мой сын и моя дочь были свободны и имели возможность говорить на своем языке и верить в своего Бога, вносить элементы своей культуры, развиваться так, как развивался мой народ испокон веку. Вот за это заплачена кровь. И вот об этих моментах жертвоприношения народа, моментах большого пролития крови, побед и славы, мужества и чести мы должны рассказывать нашим детям: пока мы рассказываем и, рассказывая, благодарим Бога, цена пролитой крови и цена благодеяния Божьего остаются значимыми. Это приносит результат, это воздействует на людей.
Если мы не забудем благодарить Бога, будем помнить о пролитой крови людей не как-то «виртуально», а именно по-настоящему, переживая об этом, мы надеемся, что будем жить. И наш народ тем самым как бы имеет право на дальнейшее существование в истории, ибо мы, как говорил известный поэт, должны быть памяти павших достойны – это достоинство того, что мы не просто так живем, а живем потому, что кто-то конкретный из людей тогдашней эпохи встал в бой, поднялся в атаку – и умер, зная, что он сейчас умрет. И вот это должен чувствовать каждый ребенок в этой стране, что жизнью своей он обязан Богу и тому солдату, тому человеку, который отдал свою жизнь за него. И это не просто мероприятие, не просто некое участие, не просто одежда или какой-то еще военный антураж, а нужно именно сказать слово. Глава семьи каждый год 9 мая должен рассказывать своим детям об этом событии, чтобы и им было что рассказать своим детям.
Вернуться к списку