Мы продолжаем беседы по книге пророка Иеремии и сегодня поговорим об исторических событиях, которые сопровождали его проповедь в осажденном вавилонским царем Навуходоносором Иерусалиме в эти страшные не только для Иерусалима, но и лично для него дни. Эти события являются значимым контекстом, содержательным центром книги пророка Иеремии. Именно к ним, вспоминая слова пророка Иеремии в осажденном Иерусалиме, очень часто обращаются иерархи Церкви, святые мужи, руководители и вожди народов, обретая ведение, понимание того, что происходит в тот или иной исторический период с их собственными народами, городами и государствами.
Все начинается с того, что пророк Иеремия, движимый Святым Духом, очень грозно предсказывает, фактически подписывает приговор городу Иерусалиму и всем находящимся в нем, громогласно объявляя, что город в любом случае будет уничтожен. Говорит он это категорично, жестко, просто свидетельствуя от лица Бога, что нет никакой возможности этому городу спастись, и даже если Моисей и Самуил вдвоем станут молиться о том, чтобы этот город жил, и тогда не услышит их Господь. Вспомним, что Моисея и Самуила до возникновения Новозаветной Церкви принято было считать в еврейском народе лучшими молитвенниками. Во время их земной жизни они одним своим прошением могли умолить Бога изменить Его намерения. Особенно это относится к Моисею. Из ветхозаветной истории мы знаем, что когда Господь принял решение истребить еврейский народ, Он обратился к Моисею и сказал: «Я уничтожу этот народ, потому что они согрешили весьма сильно, а от тебя произведу новый народ», но Моисей отказался от этой чести и сорок дней молил Бога на горе Синай не уничтожать, пощадить еврейский народ. И Бог его услышал. Много других чудес было явлено по молитвам и прошениям Моисея и Самуила, дерзновенны они были пред Богом. И вот Сам Господь свидетельствует, что даже если бы эти два человека решили помолиться за еврейский народ, то все равно отменить кару невозможно, потому что чаша грехов жителей Иерусалима полна, они настолько очерствели, что своими поступками и своим образом жизни прямо-таки взывают к возмездию. Иеремия сам постоянно тщетно взывает ко Господу за народ, за город, за людей, находящихся в нем, но слышит от Бога: «Не смей молиться о них, не смей желать им благополучия, потому что блага они недостойны».
Говоря языком понятий человеческих, Бог пребывает в таком гневе, что никак невозможно умалить этот гнев, пока не будет восстановлена справедливость. Конечно, мы понимаем, что Бог не может гневаться, Он не действует по образу человеческих страстей, но Своей категоричностью Господь подчеркивает, что язва народа была неисцелима. Единственная возможность что-то поправить, чтобы дальше они хотя бы могли просто существовать на этой земле, только одна: еврейскому народу надо смириться под то ярмо, которое предлагает ему Господь. Предлагает именно для исцеления их язв, уврачевания греховных ран, исправления ожесточенных сердец жителей Иерусалима, сокрушения их гордыни и жестоковыйности. То врачевство, которое предлагает им Господь, есть ярмо царя вавилонского. Отказываясь от этого ярма, они отказываются от единственной возможности что-то изменить в своей жизни и спастись и, таким образом, сами себя обрекают на смерть. Другой возможности нет, третьего пути не дано: либо смерть, либо жизнь под ярмом царя вавилонского тех, кто избрал путь смирения. Категоричность Бога и запрет молитвы о помиловании народа подчеркивают отсутствие альтернативы. Источник милосердия Господня к жителям Иерусалима иссяк. Не случайно пророк Иеремия видит видение, когда Слава Божия покидает город: нет больше Славы Господней, она уходит, Бог покинул, оставил сей город; все люди как бы отпали от Бога и теперь лишены Его милости. Эту лишенность, богооставленность Господь распространил и на тех, кто всегда пользовался Его особой заботой и попечением: даже вдовы и сироты, пребывающие в этом городе, будут истреблены, если не примут единственное условие – склониться под ярмо царя вавилонского и пойти в плен.
Читая эти библейские слова, соприкасаясь с живым свидетельством эпохи, мы, далекие от тех времен, для которых судьба Иерусалима достаточно метафорична и напрямую нас касается, даже мы, когда читаем о такой неотвратимости наказания и некоторой, как кажется, жестокости Бога, замираем от страха. Мы привыкли примерять к реалиям жизни категории милосердия или снисхождения, хотя в нашей интерпретации милосердие больше напоминает либерализм или толерантность, что к реальному милосердию имеет очень косвенное отношение. Даже нас это задевает, мы смущаемся и говорим: «Как же такое может быть? Да разве Бог может попустить такое страдание человеку, такие беды своему народу? За что? Неужели настолько тяжел их грех, что никак нельзя исцелить его другим способом и необходимо прибегнуть именно к такому суровому наказанию?» Разумеется, и те люди, которые жили тогда, не могли понять такой категоричности в проповеди Иеремии и были очень сильно возмущены.
Священники сразу среагировали на эти общественные настроения. Священник Пасхор, который присматривал за домом Господним и был надзирателем и смотрителем храма, услышав слова пророка Иеремии, возмутился и велел заковать его в колоду. Иеремия сам был из священнического рода и в определенной степени был под его началом. После того как Иеремию лишили свободы, о его проповеди, как и о реакции на нее священства, быстро стало известно в народе. Царь иудейский Седекия послал требование пророку Иеремии объяснить, что происходит. И пророк в очередной раз, уже на запрос царя, свидетельствует, что все, кто останутся в Иерусалиме, погибнут; единственная возможность спастись и выжить – это уйти в Вавилон, и душа его будет ему вместо добычи (Иер. 21, 9). То есть тот, кто покорится участи пленного, сохранит свою жизнь, и это будет ему наградой от Бога. На запрос царя пророк Иеремия смело заявляет это, не пытаясь что-то сгладить, что и явилось причиной последующих страданий Иеремии. Раньше он пророчествовал в духе бывших до него пророков и обличал народ в том, в чем они отчасти сами сознавали свою вину, не сильно выделяясь на фоне других общеизвестных народу речений. Но теперь его проповедь коснулась политических вопросов. Представьте себе, в то время, когда под стенами города стоит враг, появляется человек, который говорит, что единственная возможность спасти свою жизнь и душу – это сдаться осадившим город. Вопрос, естественно, политический и без внимания царя и вельмож, руководства страны, конечно, остаться не может. Именно за этот политический аспект своей проповеди пророк Иеремия несколько раз пребывает на волосок от смерти, это самый сложный период его жизни.
Когда царь спросил пророка Иеремию, есть ли хоть какая-то возможность изменить определение Господне об Иерусалиме, то пророк Иеремия от лица Божия говорит такие слова: «Я сотворил человека и животных, а ныне отдаю все земли в руки царя вавилонского. Народ, который не захочет служить ему, будет истреблен». Хотя по ходатайству царя Седекии Иеремия на какое-то время был освобожден из заточения, вокруг его имени, его проповеди, его личности начинает вестись напряженная политическая борьба, и очень многие люди ищут его смерти – как человека, который ослабляет дух воинов. Пророк Иеремия осознает, чем угрожает ему каждое произнесенное им слово, но Бог, перед тем как вложить ему в уста Свои веления, говорит: «Только не вздумай бояться тех, к кому я тебя посылаю». Иеремия, сознавая это и чувствуя в себе неодолимое действие силы Божией, говорит: «Ты меня, Господи, влечешь – и я увлечен. Ты меня ведешь, и я не могу сопротивляться. Слово Твое стало как огонь в моей груди, я не могу его удержать даже если бы захотел». Конечно, с точки зрения сил человеческих пророк Иеремия предстает человеком совершенно немощным и физически, и политически; у него нет ни денег, ни власти, ни сил, чтобы себя защитить. Он совершает такие поступки и говорит такие слова, которые очевидно должны раздражать людей, имеющих власть, и силу, и деньги, и вызывать их ненависть. Живя в таких условиях, подлинно как ягненок среди бешеных волков, пророк Иеремия выдерживает все кротко и с достоинством, принимая свою судьбу. Бог не попускает ничего такого, что могло бы лишить Иеремию жизни, Он показывает Свой Промысл над ним. Если Бог хранит жизнь человека, то куда бы он ни был послан, Бог сохранит его. Как сказано в Псалтири: Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной (Пс. 22, 4). Куда бы ни сошел человек, в какую бы преисподнюю земли ни погрузил его Бог – если Он его туда погрузил, силен и спасти оттуда. Размышления о судьбе пророка Иеремии очень помогают людям, находящимся в трудных условиях, возгореться верой и надеждой, возложив все упование на Бога.
Услышав пророчества Иеремии, тут же активизируется множество лжепророков, они все как один свидетельствуют о том, что город Иерусалим выстоит, а враг бежит. Они говорят это на площадях, улицах, в царском дворце, говорят князьям и народу. Они не могут допустить, чтобы в их среде был человек, говорящий иное. Такого человека необходимо сокрушить. И вот некто Анания подходит к Иеремии, снимает с его шеи деревянное ярмо (Иеремия носит его на себе, тем самым показывая, что ярмо царя вавилонского неизбежно) и сокрушает его о камень, говоря: «Так говорит Господь, что ты свидетельствуешь ложь: ярмо будет сокрушено и царь вавилонский не будет владеть городом». Удивительно ведет себя Иеремия. Он не говорит ни слова. Он действительно допускает, что может ошибаться. Он допускает, что Бог может через другого пророка свидетельствовать о чем-либо иначе. Он не начинает отстаивать свою правду, что-либо доказывать – он не говорит ни слова. Такое поведение пророков очень показательно. Истинные пророки свидетельствуют и отстаивают не свою правду, а правду Божию и говорят не о себе, а об истине, а Истина и Правда могут защитить себя сами. Поэтому когда ярмо было сокрушено, Иеремия разворачивается и уходит, делает несколько шагов, и тут ему открывается Бог. В пророческом вдохновении пророк возвращается к Анании и говорит: «Ты лжешь! Бог тебя не посылал, и то, что ты сокрушил ярмо, ты сделал напрасно; на самом деле ты лукавый пророк. Ты сокрушил ярмо деревянное, но Бог сделает ярмо железное, и весь народ от этого будет страдать еще больше, но ты этого не увидишь, ты умрешь». И действительно, пророк Анания через семь месяцев после этого происшествия умер.
Очень показательно это противостояние истинного пророка и лжепророка. Действительно, без воли Божией пророки ничего не делали: они не уповали на свои слова и свою силу, не уповали ни на интриги, ни на защиту царской власти – они уповали только на Бога. Особенно отчетливо это видно на примере пророка Иеремии: никого, кроме Бога, у него нет, и надеяться он может только на Него. Бог может явить истину через других людей посредством человеческих слов и человеческой мудрости, но пророк ждет этого только от Бога.
После инцидента с пророком Ананией Иеремия пишет письмо. Ему бы успокоиться, отступиться, он уже и так возбудил против себя практически все слои общества, но он усугубляет ситуацию и пишет письмо тем иудеям, которые ранее были уведены вавилонским царем в плен. Было два пленения еврейского народа. Когда царь Навуходоносор первый раз взял город, он пленил только богатых, лучших юношей числом три тысячи. Навуходоносор поставил нового царя Седекию, который должен был служить царю вавилонскому как своему сюзерену, своему господину или сеньору, и тот дал клятву служить верой и правдой. То, что Седекия уклонится от этой клятвы и будет искать союза с египетским фараоном (что ему запрещено было делать), побудит Навуходоносора второй раз пойти на Иерусалим, и когда он возьмет этот город второй раз, он разрушит его до основания, не оставив камня на камне. Таким образом, некоторое число иудеев было взято в плен еще в первый захват города Иерусалима царем вавилонским. К этим уведенным в плен людям пророк Иеремия пишет письмо, в котором говорит следующие слова: «Жените своих сыновей, отдавайте замуж дочерей, стройте дома, пашите землю, возделывайте сады, потому что плен для вас будет долгим». А лжепророки говорили, что плен будет недолгим – год, два, и все закончится, от царя вавилонского ничего не останется. Мы тоже порой склонны думать, что зло, оно как бы понарошку, что сейчас обязательно – не сегодня, так завтра – Господь вмешается, и все наши враги будут посрамлены, наш соперник обязательно будет наказан Богом, а моя правда восторжествует. Так и лжепророки внушали жителям Иерусалима подобную мысль. Но пророк Иеремия вопреки этим надеждам пишет, что плен будет долгим, и даже говорит такие слова: «Заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него, ибо при его благосостоянии и вам будет мир».
Перед нами не просто частное письмо, это свидетельство Святого Духа о том, как надлежит жить христианину, верующему человеку, если он оказался в плену. Не ненавидеть надо это место, а молиться о его благосостоянии, особенно если речь идет не о единичном частном пленении, а, например, о переселении части этноса, то есть о создании диаспоры. Эта диаспора должна делать все для того, чтобы город или страна, в которой они оказались, жили бы мирно. Чем лучше и спокойнее будет жить город или страна, тем лучше будет и переселенцам. С одной стороны, вроде бы все понятно, но здесь есть скрытая, невидимая на первый взгляд тонкость, которая обнажает и вскрывает некоторую особенность человеческого упования и предстояния пред Богом. Кажется, молиться о том, кто меня завоевал, и желать ему блага недостойно, в этом усматривается то, что мы называем слабостью духа, некоторой униженностью. Как можно желать блага своим врагам?! Надо же бороться, искать освобождения! Но необходимо понимать, по какой причине и откуда пришли враги. Если они просто враги – это одно. А верующий человек, возложивший все упование на Бога, понимает, что они не столько враги, сколько бич Божий, наказание Божие, тем более что пророки свидетельствуют ему о том, что это не мимолетная случайность, а долговременное испытание, которое будет продолжаться до тех пор, пока не произойдет духовных изменений в народе. И надо делать все, чтобы этот город и этот народ, среди которого они теперь вынуждены жить, процветал.
Именно так увидели свою трагедию люди, жившие во времена татаро-монгольского нашествия. В лице своих святителей, Церкви, своих князей, таких как Александр Невский, они увидели, что татаро-монголы – это, с одной стороны, наказание, а с другой – то, что может исправить людей, и нашли в себе силы смириться перед этим, молиться о благосостоянии Монгольской империи и даже о создании Сарайской епархии.
Расшифровка: Наталья Коваль
Вернуться к списку