Дары и жертвы

Адам был изгнан из рая в мир, в котором мы продолжаем жить; впрочем, мир с тех пор сильно изменился.
НЕ СТОИТ обвинять Адама в наших мучениях. Каждый человек мучается и страдает в этой жизни за свои собственные грехи, ошибки и преступления, а вовсе не из-за Адама. Мы по-прежнему обладаем человеческой свободой и несем ответственность за последствия своих действий. После Пришествия в мир Спасителя человек сам отвечает за свою жизнь, за использование сил, данных ему Богом от рождения, за выбор своего пути. Каждый будет судим не за обстоятельства, в которых оказался из-за вины Адама, а за то, что сделал сам, находясь в этих обстоятельствах. Бог не спросит одинаково с родившихся в семье алкоголика и в семье профессора богословия. Исходные данные, природные качества, способности и душевная среда, в которой оказался человек с детства, у каждого разные. И поэтому с каждого спросится то, что он мог и должен был сделать, находясь в своей жизненной ситуации. Это применительно к судьбе каждого человека, каждого потомка Адамова. Бог знает, что мы родились в мире гораздо худшем, чем при жизни Адама. Но, тем не менее, нам даны силы и возможности исполнять заповеди Божии. И мы будем судимы за то, как исполним заповеданное, а не за то, что не сделали невозможного: если мы не способны достичь совершенства, его Господь с нас и не спросит, а вот за то, что могли сделать, но не сделали, и будет с нас спрошено. Потому Бог и назван Судьей справедливым. Не потому, что Он по справедливости воздает каждому (в этом Он скорее милосерден, чем справедлив). Но когда мы говорим о Боге, как о Судье, Его справедливость в том, что, зная способности и качества каждого человека, дела и помыслы, Он спрашивает с него, основываясь на Собственном истинном знании этого человека.
Каков же нравственный вывод из вышесказанного? Каждый человек действительно хозяин своей жизни. И от человека зависит, в какие условия – духовные, нравственные, бытовые – он поставит своих потомков. Он своими грехами или, напротив, праведными делами влияет на то, насколько трудно им будет познать Бога и исполнить Его заповеди. Мы напрямую в ответе за поколение, которое будет после нас. Если мы нерадиво исполняли заповеди Божии, то нашим детям искать Бога придется в гораздо худшем исходном состоянии, чем нам.
События, происходящие в российском обществе, ярко иллюстрируют этот закон. Люди, воспитанные в советской системе ценностей, где служение Отечеству и сотоварищам было нормой, быстрее понимают, что от них требует Церковь. Людям молодым порой труднее в ней найти свое место: они не привыкли жить для других. Они с детства пропитаны мыслью о собственном превосходстве и необходимости получения благ для самих себя. И в этом случае в Церкви они ищут блага в первую очередь для себя – они ждут и требуют, чтобы им помогали, входили в их положение, чтобы сделали что-нибудь для них, но до них не всегда доходит, что они сами должны что-то делать для Церкви. Условия, в которых формируются души современного поколения, иные, и своим потомкам эти россияне, соответственно, оставят в наследство еще более сложное общество.
ВЕРНЕМСЯ в нашем разговоре к миру, в котором оказались изгнанные из рая Адам и Ева. У них родились два сына, Каин и Авель. Известно, что оба принесли жертву Богу. И жертву одного Бог принял, а жертву другого не принял. Каин принес в жертву пшеницу, Авель – от стад своих ягненка, и вот жертву Авеля Бог принял, а жертву Каина не принял. Каин очень смутился этим – настолько, что в его сердце проникла ненависть к брату, за которой последовало убийство. Эта история показывает тайны человеческого сердца, тайны отношений человека и Бога. Бог является Каину, зная, что Каин хочет совершить грех, и пытается его удержать от греха. То есть, судя и по этому ветхозаветному свидетельству, и по некоторым свидетельствам святых отцов, Бог всегда является человеку, даже тому, кто действительно уже решился внутренне, в сердце своем, сотворить зло и встал на путь зла. Бог каким-то образом – либо через обстоятельства жизни, либо явления духовного или вещественного мира – все делает, чтобы человека удержать от греха. Но Он никогда не вмешивается настолько, чтобы отнять свободу. То есть, предлагая сделать верный выбор, пытаясь направить его на добрый путь, Господь показывает человеку, что тот задумал плохое, что он может разрушить в первую очередь собственную душу. Тем или иным образом Бог вмешивается в жизнь человека, пытающегося совершить зло, только мы его не слушаем, мы, решившись на что-то, очень редко меняем свое решение. Но это лишь подчеркивает то, что мы сами совершаем свой грех, и потому только мы и несем за это ответственность. Больше никто.
Нам всегда предлагается альтернатива, нам всегда предлагается другой путь, но мы выбираем зло, потому что в глубине души мы это зло возлюбили. Это и есть самое страшное в грехе: то, что Бог пытается нас остановить, а мы Его не слушаем, и именно это обличает внутреннюю суть нашей души. Мы совершаем грех только потому, что внутренне он нам нравится, мы не хотим с ним расставаться. Прекрасно обличил свой грех, исповедал свою немощь (и вообще суть любого греха) блаженный Августин. Известна написанная им его собственная «Исповедь». Он рассказывал что долгие годы, живя с женщиной, молился, чтоб Бог помог ему справиться с этой страстью и освободиться, стать свободным служителем, пойти к Богу, стать христианином с чистым сердцем: живя в незаконном сожительстве, христианином он не был. Он долго молился, но никаких плодов эта молитва не приносила. Так прошло несколько лет, пока он не понял, что, когда устами он говорил «Господи, исцели меня от этой страсти!», в уме своем, в сердце добавлял «только не сейчас»; пока есть такое разногласие в человеке, Бог не может ему помочь.
Господь не может загнать всех в некую нравственную резервацию, где будет заставлять совершать человека поступки, которые тому полезны: такие отношения – не отношения любви, не отношения отца и сына, не отношения благодати. Это не царство и не то, чего Он ждет от человека: Господу хочется, чтобы человек сам возлюбил добро и к добру устремился. Вот именно поэтому Он нам предлагает два пути. Всегда, когда видит, что мы собрались совершить зло, тем или иным образом пытается нам помешать, но не разрушая нашей свободы и не отменяя ее при этом, – если, конечно, тот поступок, который мы задумали, не может очень сильно помешать Промыслу Божию. Тут Бог может вмешаться и даже не допустить то, что злые люди могли задумать. Как это было, например, в истории с Христом, когда прежде Креста покушались люди его убить, но эти попытки до конца доведены не были. Христос оставался невредим, потому что час Его еще не пришел.
ВЕРНЕМСЯ в наших рассуждениях к Каину и Авелю. Дело не в том, какую именно жертву каждый из них принес Богу, ягненок не дороже Ему, чем пшеница, – Господь смотрит не на жертву, а на сердце человека в момент жертвоприношения. Именно за это сердечное расположение Бог и призрел на молитву и жертву Авеля и отверг жертву Каина, которая приносилась не с тем сердечным расположением.
Какое же сердечное расположение нужно для совершения жертвы? (Это, кстати, важно в любую эпоху, и в нашу тоже – мы должны понимать, что Бог испытывает наше сердце, когда мы приносим жертву в храм.) Если наша жертва, как бы велика она ни была, совершается не с теми мыслями, не с теми чувствами, то Бог не принимает ее, потому что Богу от нас ничего не надо. Как сказал Он в 49 псалме Духом Святым устами пророка Давида: «Что вы Мне можете дать в жертву? Моя вселенная и все, что наполняет ее». Недопустимо и немыслимо думать о Боге, что мы можем принести ему что-то: Ему и так все принадлежит, Он дает дыхание и жизнь и нам, и всему, что нас окружает. Если у нас есть деньги, это милость от Бога; таланты, благодаря которым мы смогли их заработать, тоже от Бога. Поэтому ничего мы не могли бы действительно принести Богу, чего бы у Него прежде не было.
Эта мысль ярче и глубже всего выражена в Евхаристической молитве. Когда хлеб и вино, как символ этого мира, прелагаются в Тело и Кровь Христовы, священник произносит слова: «Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся» – то, что Ты нам дал, мы возвращаем Тебе, приносим в дар, исповедуя, что нет ничего нам по-настоящему принадлежащего, все Твое.
Авель понимал это, именно с такими мыслями и принеся жертву; он своей жертвой в сердце своем исповедал, что все, что он имеет, есть Божие – он принес жертву с исповеданием, что она и без того Богу принадлежит, принес ее со смирением и благодарностью Тому, Кто дал ему этих ягнят.
Каин приносил жертву иначе. Он думал, что делает Богу одолжение, у него не было мысли, что его жертва и без того принадлежит Богу. Такую жертву Бог не принимает. Если мы посмотрим внимательно на свое сердце в момент жертвоприношения, то увидим, что хотим Бога попросту подкупить: «Вот, мы даем Тебе жертву – Ты сделай нам то-то и то-то»; такие мысли и сердечные намерения нечисты, и такую жертву Бог не принимает.
Более того, в жертве должна быть… жертва. Дар, что мы приносим Богу, должен быть труден для человека, иначе он жертвой не будет. Не только отдать Богу часть Его собственности, а показать, что Господь для меня дороже всех даров, которыми Он меня окружил. В этом – великое дело Авраама, который решился принести в жертву своего сына Исаака.
И Авель приносит Богу драгоценную для него жертву – нужно быть человеком древнего мира, чтобы понять, насколько любое живое существо, живущее в доме человека, было родным, насколько взаимоотношения человека и тех, кого он выхаживал с рождения, кормил и поил, были пронизаны любовью. И когда Авель такое существо приносит в жертву, он наносит рану своему сердцу. Но отношения с Богом для человека ближе и дороже любой жертвы. Авель, принося в жертву ягненка, действительно приносит его с трепетным, больным, надорванным сердцем. Судя по всему, это вообще была первая истинная жертва, которую совершили люди. Во всяком случае, на страницах Библии ничего другого мы не видим. Авель страдает, принося свою любимую жертву. Но любовь – будь то родительская, сыновняя, супружеская, дружеская – всегда содержит элемент страдания. Если любовь не цепляет за живое, если не причиняет боли, то она не настоящее чувство.
АВЕЛЬ переживает некую боль, Каин нет, его сердце остается холодным. Каин смотрит не на свое сердце в момент дара, а на то, как Бог принимает жертву Авеля. Он не пытается разобраться, почему Бог не принял его жертву, хотя на самом деле Бог мог принять и жертву Каина. Господь специально показывает, что жертву Каина Он не принимает, – чтобы Каин задумался. Господь преподает Каину урок. Но Каину не то обидно, что его жертву Бог не принял, а то, что принял жертву Авеля – то, что брата почтили больше, чем его.
Каин завидует, он хочет быть первым, потому что родился первым. Как сатана, первый созданный дух, возгордился и захотел быть первым во всем, не подчиняясь Богу, так и Каин, первый из рожденных на Земле людей, захотел быть первым во всем – и вдруг увидел, что Бог первым признал Авеля. Вот это и томит душу Каина: он не первый – он второй. Гордыня, которая погубила сатану, находится и в сердце Каина, и именно на это хочет указать Каину Бог, он хочет призвать его к покаянию. Именно по этой причине, когда грех уже совершен, Бог не наказывает Каина тотчас, оставляет его жить: Господь хочет, чтобы Каин осознал свой поступок. Бог дает Каину понять, что чувствует убийца, но дает и возможность покаяния. Для нас дальнейшая судьба Каина тайна – до Страшного Суда. Нам важно понять как развивался грех в нем, понять также, что Бог нелицеприятен. Он даже в отношении к убийце Каину показывает Свое глубоко Отцовское отношение: не судит его, не наказывает тотчас, не вмешивается, запрещая его действия. Господь показывает Свое доверие Каину, веру в его способность к изменению. Ведь, собственно, Бог потому и посылает человека на землю, выгоняя его из рая, чтобы за долгую жизнь человек понял, ради чего на самом деле стоит жить. Господь позволяет нам совершать ошибки, понимая, что мы можем понять и сделать правильные выводы, пережив при этом греховное состояние, оступаясь и падая.
Мы на собственном опыте, в собственной душе понимаем, что наш грех губителен и без Бога жить невыносимо. Именно из глубины, из бездны собственного опыта мы делаем осознанный, продуманный, глубоко мужественный шаг. Мы встаем перед Лицом Бога, исповедуя Его и преклоняясь перед Ним, осознавая свой грех, но уже стыдясь его, осуждая себя за него. И в конце концов исповедуя Бога, и понимая, что без Него жизни нет. Вот это и есть плод нашей жизни, которого спрашивает с нас Господь.