Главное не то, что Моисей вывел израильский народ из Египта, а то, куда он идёт. Не надо забывать, что это радостное событие, но из того огромного количества, вышедших из Египта людей дошло только двое до Земли обетованной и не потому, что Бог был так жесток, несправедлив, а потому, что люди своими поступками они лишили себя той цели, ради которой они вышли. Важно не то, что мы вышли, важно то, куда мы идём. Так же и в жизни христианской – важно не то, что мы крестились, а то, зачем мы крестились и куда мы будем идти. Очень многие люди думают, что крещение это и есть духовный путь, что они покрестились и всё., а ведь крещение – это начало пути, а как, куда и что ты сможешь сделать с этой жизнью, дарованной тебе в крещении это зависит во многом о человека.
О чудесах
Тема эта в определенном смысле более многих других относится к жизни всякого христианина. Охватить глубину осмысления исхода израильского народа из Египта чрезвычайно сложно.
Люди более или менее знают, кто такой Моисей, что он с помощью чудесных явлений вывел свой народ из Египта. Мы поговорим, как он вывел народ из Египта и зачем он это сделал. Самое главное, c точки зрения Священного Писания – Божественного Откровения, не то, что народ вывели из Египта, а куда пошел этот народ. Момент исхода был радостным событием. Люди вышли из Египта, радостные и довольные, воспели песнь, но из огромного количества вышедших людей до Земли Обетованной дошли только двое. Не потому, что Бог был так суров, несправедлив и жесток: люди своими поступками, своим непониманием лишили себя цели, ради которой они шли.
То же и в жизни христианской. Главное не то, что мы крестились, а для чего крестились, куда мы будем идти в процессе этой жизни. Очень многие люди думают, что Крещение – это и есть христианская жизнь: они покрестились, и все. Но это только начало пути. А уж куда дойдешь, как пойдешь, что сможешь сделать с дарованной тебе в Крещении жизнью, зависит во многом уже от тебя.
Итак, Моисей родился в Египте в такое сложное для еврейского народа время, когда фараон, который тогда правил, видя, как сильно умножается еврейский народ, решил его младенцев убивать. Такая участь ждала и Моисея. Сколько можно было, мать его берегла. Но поскольку воины, которым велели убивать, рыскали везде, таиться дальше было невозможно. И что делает мать Моисея? Она плетет корзинку, кладет туда сына и опускает корзинку в Нил.
Но, когда мы интерпретируем библейский сюжет в собственном сознании, то упускаем некую масштабность события. Задумаемся! Мать опустила корзинку с младенцем в воды Нила – очень полноводной, глубокой, необыкновенно широкой и бурной реки. В ней водились крокодилы. Представьте себе, что вы своего ребеночка в люльке опускаете – в Волгу, в Лену, в реку недалеко от нас – в Исеть. Мало ли что может случиться – волны и ветер никто не отменял. Но о чем думает в этот момент мать Моисея? Она не просто спасает своего ребенка – она доверяет Богу, она кладет своего ребенка как бы в руки Божии. Она молится, она уповает. Она понимает, что он иначе погибнет. Но, вверяя ребенка реке, она уповает на милость Божию – волны управляются не человеческой рукой. И ее упование очень ценно. Это героизм матери, она действительно доверяет Богу. И, как мы знаем, эта сплетенная корзиночка попала к дочери фараона, Моисей был воспитан при дворе фараона. Естественный вопрос: почему, найдя ребенка в реке, видя, что это еврейский мальчик, египетский фараон, отдавший приказ еврейских мальчиков истреблять, этого мальчика не убил?
Отгадка кроется в религиозном мировоззрении египтян. Для них Нил – это особая река, святая. И, если бы, в их понимании, «бог» Нила не восхотел этого, ребенок бы живым не остался. А если он остается живым в хрупкой плетеной корзиночке посреди реки и прибивается к купальне дочери фараона, очевидно, здесь не обошлось без божественного участия, – и дочь фараона принимает этого ребенка как Божий дар. И в Средние века, если люди находили под своей дверью сверток с младенцем, они воспринимали его как дар Божий. Они принимали чадо в семью и воспитывали, насколько это возможно, наравне со своими детьми, именно понимая: им дан дар Божий. Если принесли ребенка, это Бог сохранил ему ночью жизнь, именно Он привел дитя в их дом – каждая семья принимала крест на себя и старалась любовью и заботой окутать этого ребенка.
Но вернемся к Моисею. Сорок лет Моисей пребывает в доме фараона. Спустя сорок лет он задумался о судьбе соплеменников. И увидел, как один из египетских воинов унижает еврея. Он на него напал, убил и зарыл в песок. А когда на следующий день Моисей попытался разнять двух дерущихся евреев, они сказали: кто ты такой, чтобы нас судить, разнимать или защищать? Кто ты такой? Это вопрос поразил Моисея в самое сердце – он не знает, кто он такой. У него есть внутреннее свидетельство, что он посланник своему народу. Кроме того, по-человечески он очень испугался, что теперь за его поступок, убийство воина египетского, или за то, что он пытался вмешаться в судьбу своего народа, его могут наказать. И Моисей убегает в пустыню. В пустыне он находит семью, женится на одной из дочерей скитальца и сорок лет живет в пустыне. И призывается на служение Израилю он уже старцем 80-ти лет. Умрет он в возрасте 120 лет.
Основная напряженная часть его служения приходится на возраст старого человека. И в этом видится очень важный смысл – это закон духовной жизни, он фактически всегда срабатывает. За редчайшим исключением мы не видим святых молодых людей: мучеников – да, а праведных, преподобных – нет: безукоризненно нести бремя наставничества, духовного руководства люди становятся способными только в зрелости.
Когда человек молод, слишком опасно бремя служения людям, не все можно на себя взять. И обычно никто не справляется. Люди берутся в молодости за этот подвиг, попадают в искушения, но получают урок, приобретают разум, мудрость, сдержанность, смирение. Такие люди уходили в пустыню, прежде чем по какому-то особому повелению Божию снова возвращались на служение – так произошло в некоторой степени и с Серафимом Саровским: хотя явление ему Христа было, когда он был молодым, но реализовать всю полноту служения, стать всеобщим батюшкой, всероссийским старцем ему пришлось уже в очень пожилые годы.
Моисей, хотя и воспитывался в доме фараона, надеялся и мечтал, что он так мудр, физически силен и знает все сложности и хитрости египетской политики, – он сможет возглавить борьбу своего народа за освобождение от египетского рабства. Он об этом мечтал, он этого хотел – именно политического освобождения; но это он хочет, он еще не послан Богом. Потому ничего и не получилось. Тогда он уходит в пустыню, там пребывает сорок лет и понимает, что стареет, что фактически жизнь его закатилась, – он ни о чем не помышляет. Конечно, в сердце у него печаль, что он никак не может помочь своему народу. Но он с этим смирился и понимает, что были юношеские мечты, запал, мужское героическое желание освободить народ свой, и все эти благородные мечты угасли, потухли.
И старец, который уже смирился, что жизнь его прошла впустую, неожиданно на восьмом десятке лет вдруг встречается с Богом и Бог его посылает в Египет вывести народ Божий. Желания и человека, и Бога совпадают. Моисей изначально был предназначен вывести народ из плена. Но надо приспеть времени, чтобы не только я захотел пойти, но Бог бы меня избрал и послал на служение, дал мне силы для этого служения, а я понял, что народ освобожден не моей силой, хитростью, мудростью, но благодатью Божией. Это важно для духовной жизни не только Моисея, – для всего народа. Потому что для них во многом Бог – это идея, символ, в который они верят.
А глубокого мистического общения с Богом нет даже у Моисея. Он видит Неопалимую Купину, куст, который горит и не сгорает, из которого слышит голос Божий, – Моисей первый раз встречается с Богом, до этого не было у него подобного опыта. Во время этой встречи происходят определенные изменения, насыщение человеческой природы благодатью Божией: Моисей делается способным совершить свое служение, вести за собой народ, направить его к исполнению заповедей Божиих, к Царству Небесному, к Земле Обетованной.
Неопалимая Купина – образ достаточно символичный и очень глубокий. Есть некая материальная среда, куст, он горит – видно пламя: «Бог – Огонь Поедающий есть», – говорит апостол Павел. Куст горит в огне, но не сгорает – прообраз, что материальная среда может быть вместилищем Бога, она не уничтожится и Его природа не изменится. Куст остается кустом даже тогда, когда из него звучит голос Бога.
Конечно, это прообраз Богородицы – Ее и называют Купина Неопалимая, Она, будучи материальным телом, физическим, тварным существом, смогла вместить в Себя огонь Божества, стать Матерью Бога, выносить в Себе Бога, и существо Ее преобразилось, но не уничтожилось. Не происходит изменений, нарушений цельности сотворенной Богом природы, Она сохраняет Свою изначальную тварную сущность.
Но это и образ Евхаристии, Небесного Хлеба, Которого мы причащаемся. Особенно об этом говорят некоторые молитвы ко святому Причащению.
Хлеб, будучи тварным веществом, слепленным из муки руками человека, насыщается присутствием Самого Бога – становится Телом Христовым. И мы причащаемся и хлеба, и Бога, Который неразрывными связями соединен с этим хлебом, – а природа хлеба при этом не нарушается, он хлебом был, хлебом и остается, при этом неся в себе присутствие Самого Бога. Поэтому мы причащаемся Христу. И мы сами, причащаясь этого Небесного Хлеба, становимся как Неопалимая купина: в нас горит огонь Божественный, но он нас не сжигает, если мы причащаемся не в осуждение.
И Бог посылает Моисея в Египет. Моисей приходит, требует отпустить народ, фараон египетский отказывается это сделать, и тогда Моисей творит одно за другим чудеса. Но не просто чудеса.
Все чудеса, что творит Моисей, это казни. Он наказывает египетский народ за то, что тот не отпускает евреев на свободу, хотя евреи не захваченное племя, за то, что фараон поднял руку на младенцев и долгие десятилетия грабил еврейский народ, и многое другое.
Самое главное наказание за то, что египетский народ не верит в Творца. Он поклоняется идолам. Вся сила этих «богов» сокрушается одна за одной. То есть, с одной стороны, чудеса, что творит Моисей, – наказание, и жизнь египтян становится тягостной и невыносимой, а с другой стороны, египтяне понимают, что их боги бессильны.
Вот Нил стал кровью. Не просто покраснел, не просто пропитался кровью, а стал кровью. Написано – река воссмердела. В огромном количестве крови завелись черви, рыба издохла. Все покрылось смрадом. Нил – кормилец египтян. Далее наказания следуют одно за другим. Идет нашествие саранчи, погибает урожай, погибает скот. На три дня устанавливается тьма. Даже солнца не видно, а «бог» Солнца Амон-ра – это царь богов Египта. Показывается египтянам ложность и суетность их богов.
Но египетский народ не вразумляется, хотя бедствует и страдает. Тогда приходит последняя казнь египетская. На ее фоне происходит великое событие, означающее коренной перелом в истории еврейского народа. Но прежде чем рассказать об этом, надо сказать о другом. Для чего сокрушались «боги» египетские, зачем нужны были чудеса? Самая важная цель этих великих чудес – чтобы сам еврейский народ увидел и познал, что «боги» египетские суетны, что Египет слаб, и Бог, Который называет себя Богом еврейского народа, сильнее всех «богов». Бог, Который называет Себя их Богом, может сотворить любые чудеса, силе Его противостать ничто не может.
Народ, который, как ему казалось, за долгие столетия не видел никакой милости от Бога, сохранял веру рациональную – более как некую мысль, чем как глубокое чувство. Хотя по матери Моисея видим, что глубоко и трепетно верующие люди были всегда, в массе народа вера преломлялась в рациональное чувство. «Бог есть, но что нам с того, что Он есть»… А Он являет Свою силу, могущество, чтобы сердца народа обратить к Себе и народ бы поверил Ему, пошел за Ним, мог все это вынести: народ еще радуется, что исходит из Египта, а Бог знает, что народ идет в пустыню. Нам кажется несложным вынести всего несколько месяцев в пустыне, но народу еврейскому и это показалось слишком тяжело. Он не вынес – не прошло в пустыне и несколько дней, как народ уже стал отрекаться от Бога. Видя такие великие чудеса Божии, он тем не менее начинает впадать в неверие. Что было бы с этим народом без чудес? Как только встретились трудности, народ раскис и впал в уныние.