Открыть видео
Открыть аудио
Проповедь священника Константина Корепанова 2 декабря 2021 года на Божественной Литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Екатеринбурга.На богослужении читалась притча о домоправителе, который использовал не принадлежавшее ему имущество не на пользу своего господина, а на выгоду себе (Лк.16:1-9). В чем же смысл этой притчи?
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
Сегодня вы слышали притчу, одну из самых непонятных для нас, нормальных праведных христиан, притчу. У некоего человека богатого был домоправитель. Домоправитель был не чета нам, то есть, лентяй, человек не очень хороший и ничего не делающий. Прибытка в имение своего господина он не приносил, и поэтому господин, хозяин дома, решил его уволить. И думает этот домоправитель: «Что же мне тогда, бедолаге, делать? Копать я ленюсь, просить стыжусь. На что жить-то буду?» И тут в его голову пришла замечательная мысль: поскольку господин его был богатый и должников у него было много, он позвал этих должников и на правах мажордома, на правах управителя сделал некоторые перерасчеты. Спрашивает у одного: «Ты сколько должен моему хозяину?» Тот говорит: «Сто мер масла». Он говорит: «Давай, расписку переписывай. Пиши – пятьдесят». Другого спрашивает: «А ты сколько должен моему хозяину?» Тот говорит: «Сто мер пшеницы». Он говорит: «Давай, эту долговую расписку мы уничтожим. Срочно пиши – восемьдесят». И на этом основании, когда потом закончились его полномочия, он радостный ушел со своей должности, потому что теперь он знал, что каждый из этих облагодетельствованных им людей с радостью пустит его в дом и будет его кормить. Ну, у одного поживет годик, у другого поживет годик, у третьего поживет. Он многим людям сделал добро. Принес он ущерб своему господину? В общем-то нет. Господин и так был богат, и так бы никто ему ничего не отдал. По расписке они должны были много, а отдать они не могли. И хозяин это знал, и рассчитаться с ними было трудно: они и с тем, что переписали, не рассчитались бы. Но каждый из этих должников почувствовал себя должным, обязанным сделать что-то для этого неправедного домоправителя, и, таким образом, пусть не на всю оставшуюся жизнь, но на какое-то время он обеспечил себя жильем, постелью и едой. Он не думает о том, что будет дальше. Он вообще редко, когда думает. «А как-нибудь выкручусь в очередной раз». Но самое загадочное – в общем-то, ситуация понятная, хотя, конечно, не про нас. Мы такие вещи никогда сроду делать не будем. Мы – люди иной эпохи, мы – люди принципиальные, мы – люди, которые сами поблажек не ждем и другим никогда поблажки не даем. Поэтому мы живем так, как живем – принципиально, но плохо. Ну, пусть плохо, зато – принципиально. А самое неожиданное в этой истории — то, что этот хозяин, узнав о том, что сделал домоправитель, его похвалил. Он знает, что он не понес убытка, — он достаточно богат, — и он, в отличии он нас, принципиальных, не жадный человек. Люди принципиальные обычно жадные. Ну, типа «я же заработал, вот иди заработай и ты. Что это я тебе буду милостыню давать? Что, думаешь, эти деньги даром даются? Я работаю не покладая рук. Иди — работай и ты». А этот человек не был принципиальным, потому был щедрым. И когда он услышал, что хитрый домоправитель так интересно поступил – ведь его ждала нищета на улице; его бы никто домоправителем больше не принял, – а этот человек выкрутился, обеспечил себе безбедную жизнь на ближайшие несколько лет. Повеселился его хозяин догадливостью своего домоправителя: и убытка никому не принес, по большому счету, и жизнь себе обеспечил, и добро людям сделал.
Конечно, нам даже слушать эту притчу противно. Каждый совестливый, принципиальный человек просто негодует, видя это проявление обычной человеческой сделки, обычного человеческого лукавства и хитрости. И невдомек нам, почему совсем простые люди очень часто становились героями средневековых легенд, баллад, историй, в том числе, и житейских игр. Нам не понять. Мы слишком принципиальны, мы слишком щепетильны. А Господь, делая вывод из этой притчи, которую Он рассказал, вместе с хозяином порадовался, – а потом говорит: «Вот, смотрите: сыны века сего догадливее сынов света, в своем роде». То есть, Он знает, что человек этот лукавый, но поступил-то он умно – он обеспечил себе жизнь, никого, в сущности, не обидев. Вот, — говорит – и вы идите и приобретайте себе друзей от маммоны неправедной». мы не будем сейчас смотреть, что такое маммона неправедная, — а то еще обидимся все на то, сколько у нас в нашей принципиальной жизни неправды. Но главное — не в этом. Он говорит: «Приобретайте себе друзей. Дружите с людьми. Делайте им добро в любом случае, в любом виде, в любое время, в любом состоянии».
Вот, расскажу вам еще одну непростую и непринципиальную историю. Жил некогда на Руси один загадочный иеромонах. Звали его Серафим, по месту жизни, в общем-то, Саровский, хотя жил он тогда в избушке недалеко от Дивеева. Сёстры уже образовавшейся дивеевской общины приходили к нему за советом. А жить этим сестрам было крайне тяжело, сейчас не живут так в монастырях. Они очень много работали, а хлеба почти не имели. Ну — спонсоров богатых не было. Как потопаешь – так и полопаешь. А чтобы полопать хоть как-то, надо где-то этот хлебушек взять. Ну, а к хлебушку бы что-нибудь еще, хоть рыбки бы. Хоть рыбки, хоть какой-нибудь огурчик, помидорчики – их же вырастить надо. Это сейчас в Дивеево приди — там помидоры, огурцы под ногами валяются. А тогда – их же вырастить надо, а им — трудно, им еще молиться надо, землю возделывать: все не обработано, храмы строить, – они утомлялись страшно. А есть было нечего. Он сократил им молитвенное правило, потому что сил на монашеское дело у них не было никаких. И они очень-очень сильно голодали. И вот, как-то пришла к нему женщина-повар и жалуется о том, что сестрички просят у нее хлеба, потому что голодно. «Дай, — говорят, — хлеба на ночь пожевать перед службой. Вечером так вот лечь и пожевать хлебушка, — а то ведь на голодный желудок и не заснешь даже». Я, было, им хотела дать, но мать игуменья не позволила – нечего поблажать: монахиня есть монахиня — пусть терпит». И вот она пришла за советом к батюшке Серафиму. А батюшка Серафим — человек — не то, чтобы человек непринципиальный – очень милосердный, очень жалостливый. И он говорит: «Да, что же ты, надо же дать. Ведь люди голодают, им плохо. Дай». Она говорит: «Батюшка, как я дам? Игуменья не велела. Нельзя же в монастыре послушание игуменье нарушать». Он говорит: «Да, ты нарушишь, и игуменья тебя накажет. А ты дай — и Бог тебя похвалит. Ведь, мать-игуменья — это здорово, послушание в монастыре – дело святое, но заповедь-то Божья – больше. Просящему у тебя – дай. Ты пожалей, пожалей сестренок-то своих. Пожалей. Да, накажет тебя игуменья, на поклоны поставит. Но ты же за милосердие пострадаешь». — «Нет, батюшка, я не могу. Ну, это же вся основа монастыря тогда полетит. Я же как? Я же непослушная буду?» — «Ну, и что, что непослушная, зато – добрая». — «Нет, батюшка, я не могу. Не могу я быть непослушной. Мать-игуменью как не послушаться? Все плохо будет». — «Эх, ты, недотепа! Так, зато сестры за тебя помолятся, вздохнут, хлебушек этот кушая, скажут: «Господи, добрую нашу мать повариху помилуй по велицей Твоей милости» — и тебе хорошо будет. И проживешь сто лет». — «Нет, батюшка, я не могу». И через полгода умерла. Ничего она не нарушила, была принципиальная, исполнившая все, что положено исполнить. Но сердце ее не дрогнуло. Она не приобрела себе друзей. Она отказывала людям. Она говорила им нет.
Конечно, людям нужно когда-то говорить нет; нужно, действительно, людям запрещать. Иногда бывает такая ситуация, но притча говорит не об этом. Она говорит о том, чтобы мы любым способом старались делиться с другими людьми хоть чем-нибудь. Хоть чем-нибудь поделиться с другим, — причем, не обязательно законно заработанными средствами. Пусть даже и незаконными, но тем не менее поделиться. Вот, стою я, такой постовой на посту, а передо мной едет человек, нарушающий правила дорожного движения. Я его останавливаю и говорю: «Ты нарушил». Он говорит: «Да, прости, нарушил. Но очень спешу, очень. Там у меня же ребенок один дома, плачет. Очень спешу, простите». И этот полицейский: «Да, ладно, езжай. Сам детей имею». Он не имеет права. Он поступает не принципиально. Нарушил – давай, заполняй протокол. Но он поступает по-человечески. И этот водитель, уезжая говорит: «Господи, да благослови Ты этого доброго человека». И так может сделать и врач, и учитель. Можно принципиально поставить двойку – ну, заслужил человек, — да ладно, поставлю ему тройку. Конечно, не пятерку, но хоть как-то, вместо заслуженного дам не заслуженное. Просто потому, что сейчас это в моей власти.
И у каждого есть маленькое, маленькое место в этом мире, где от него хоть что-то зависит, хоть как-то сделать не по принципу – как должно, как надо; не по закону, а по доброму своему сердцу. Это – не ахти какая добродетель. Это – вообще не добродетель. Это вообще к христианским даже добродетелям не относится, это относится просто к человечности. Сделай добро – и тебе же лучше будет. Ты не заслужишь этим Царство Небесное, нет. Царство Небесное берется верой и силой. Но жить тебе на этой земле будет значительно легче, и значительно дольше и радостней ты проживешь. Аминь.
Видеозапись на нашем канале в YouTube: https://youtu.be/eJKzkIIIZVM
Аудиозапись: https://yadi.sk/d/6ZpCdXsd9g1dlA
Автор: Константин Корепанов
Оператор: Сергей Комаров
Текстовая запись: Светлана Наумова, Елена Плотникова
Номер карты Сбербанка
отца Константина Корепанова
для пожертвований: 4276 1619 7628 0395
В сообщении к переводу нужно делать пометку «Пожертвование»
Вернуться к списку