Проповедь иерея Константина Корепанова.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодня Святая Церковь празднует день новомучеников и исповедников Церкви Русской – тех, кто пронёс, исповедал, сохранил веру в Господа Иисуса Христа среди гонений и тяжёлых условий безбожной власти, безбожного окружения, неверующих и агрессивно настроенных к вере людей. На самом деле, это – очень удивительный опыт жизни и, что особенно удивительно, этот опыт почти забыт, почти неизвестен нынешним верующим во Христа людям, – совершенно очевидно, что неизвестен. Потому что, если бы мы знали хоть несколько житий святых, тех людей, которые сохранили веру в двадцатом веке, мы бы иначе жили. Мы же – совершенно ничего не можем потерпеть. Мы совершенно не можем, чтобы кто-нибудь сказал хоть слово против нас или против нашей веры. Мы совершенно не можем ни молчать, ни молиться, ни верить в трудных обстоятельствах – ничего не можем из того, что надлежит делать христианину, и очень удивляемся, когда люди не восхищаются нашей верой, нашей жизнью, нашими храмами или нашим учением. Это всё потому, что мы забыли, какой ценой нам лично досталась эта вера. Мы забыли, что́ сделали эти люди, чтобы сохранить веру и донести её на излёте своего поколения. И поэтому так важно, – я стараюсь об этом всё время говорить – чтобы люди читали жития новомучеников и исповедников Русской Церкви в двадцатом веке. Это удивительные свидетельства о жизни святых людей, и это удивительный опыт, полезный, в том числе, и нам уже здесь, в этой жизни, чтобы мы могли черпать в этих житиях и опыт терпения, и опыт веры и силы для того, чтобы сохранять свою веру в очень непростом окружении. И поэтому так важно читать и изучать, знать по имени, знать по житию, молиться, помнить, чтить память новомучеников и исповедников Русской Церкви.
Когда мы начинаем действительно внимательно читать жития, мы поражаемся и удивляемся, а потом начинаем учиться.
И вот, внимательно вчитавшись, и первый раз пережив чьё-нибудь житие, – хотя бы архиепископа Луки Войно-Ясенецкого – мы понимаем, что, в первую очередь, важно именно его житие, а не то, что он помогает в тех или иных болезнях, именно опыт его жизни как человека, который много умел, много знал, многого достиг и многим помог, – тем не менее, он прошёл свой скорбный исповеднический путь и тем самым показал, что никакие заслуги, в том числе и научные, никакие труды, в том числе и очень гуманистические и полезные обществу, никогда не избавляют, не защищают тебя от исповеднического подвига веры, ибо Христос может позвать каждого сегодня или завтра, послезавтра, на склоне жизни или в юности – позвать на исповедание Его имени. И, по большому счёту, другого пути в Царство Божие нет: “Кто отречётся от Меня перед людьми, – от того и Я отрекусь” – говорит Христос. И, рано или поздно, в той или иной ситуации, человек должен стать исповедником – в том смысле, что ему надо будет исповедать веру вопреки всему, несмотря ни на что, перед любым лицом – человека, толпы, общества, власти – он должен сказать о том, что он – христианин и не отречься от имени Христа.
И вот, изучая жития святых, новомучеников и исповедников, мы можем извлечь из них уроки.
И первый урок – это урок веры. Не той веры, которой мы понимаем, что Бог есть, – так верят почти все люди в этом мире, и в этом нет ничего особенного, – а верить особенным образом в то, что Христос пришёл в этот мир грешников спасти, и отсюда Он не ушёл. Как Он Сам говорит в конце Евангелия от Матфея: “Я с вами до скончания века”. И вера христианская заключается, в первую очередь, в том, что Христос – здесь, с нами неизменно, неколебимо, где бы я ни был – в храме или на улице, в парламентском собрании, в школе, на работе у станка, на фронте, в тюрьме, в лагере или на краю большой ямы, куда сваливают трупы убитых людей, – везде и всегда я пребываю со Христом. А Он пребывает здесь – и во мне, раз я христианин и причащаюсь, – и около меня. И это удивительное действие веры: веровать в храме, что Бог здесь – важно, нужно, но, в сущности, ничего не сто́ит; ты поверь, что Бог с тобой, когда тебя бьют и убивают, когда ты сидишь в тюрьме и тебя допрашивают беспрерывно, следователи сменяются один за другим, они не устают – а ты измучен, и кажется, что никакого Бога нет, и остались только это решётчатое окно и злой человек напротив тебя. Но нет, Христос присутствует и здесь…
И где-нибудь в бараке, где собраны уголовники, которые пьют и матерятся, курят и дерутся, играют в карты, проигрывают чьи-то жизни, – а ты должен сохранить веру, что и здесь Христос.
Вот удивительное свидетельство о жизни епископа Афанасия Ковровского (Сахарова). Он прошёл через разные лагеря, провёл в них много-много лет. И вот, как вспоминает другой священник: “Захожу, – говорит, – в барак; сидит на нарах епископ Афанасий и служит Всенощное бдение накануне воскресного дня. Кругом табачный дым, мат, ругань, где-то дерутся, кого-то избивают, – а он сидит среди всего этого бедлама и служит Всенощное бдение по памяти. И, сразу определив во мне священника, говорит: “Давай, присоединяйся: стихира хвалитная глас четвёртый – подпевай.”
Вот так человек служил. Ему не важна была обстановка: он там был со Христом и во Христе. Другого он ничего не слышал и не видел, он служил Господу Богу своему. Вот такое действие оказывает вера.
Вера возводит меня в состояние присутствия перед Богом, низводит ко мне Бога, превращая то страшное место, в котором я нахожусь, в храм, ибо храм Божий – мы; верующий человек, верой своей низводящий в себя присутствие Христа, и есть храм, и здесь он может пребывать с Богом, – и святые учат нас этому опыту.
Второе, чему они нас учат – это опыт отношения к другому человеку. Раз ты живёшь в присутствии Бога, раз ты живёшь в благодати Божией, и эта благодать пребывает с тобой неотменно, то ты совершенно иначе относишься к другому человеку. В благодати Святого Духа в каждом ты видишь человека – не врага, не безбожника, не коммуниста, не уголовника – а человека, за которого умер Христос. Ибо Кровь Христа пролита за всех людей, – именно такое отношение у святых в лагерях и тюрьмах привело к тому, что их уважали все, даже самые отпетые уголовники. Они видели, что этот человек не превозносится и не боится, не имеет ни страха, ни ненависти, ни злобы, ни огорчений, – он в каждом видит человека. И это есть источник моего отношения к другому, и другого – ко мне. И этому мы должны и можем научиться у святых прежде всего. Потому что у нас очень часто бывает, что мы пренебрежительно относимся к людям иного социального статуса, иной нравственной культуры, иной веры, или к людям совершенно неверующим. Как бы мы ни спорили, как бы мы ни соглашались с учениями других людей, мы никогда не должны забывать, что перед нами – человек, за которого умер мой Бог, и я в данный момент послан к этому человеку, чтобы исповедать веру в этого человечного Бога, Который умер за всех и за меня, и я – первый из этих грешников, за которых умер Христос.
Третье, чему нас учат святые двадцатого века – это опыту молитвы, опыту молитвы в любых условиях. Нам, для того, чтобы помолиться, нужно место и время. А создались уже условия, при которых никто не даст ни времени, ни места: ни подходящего времени, ни подходящего места. И нужно научиться молиться всегда и везде, и этому нужно учиться уже сейчас: если не научимся сейчас – никогда не будет времени, чтобы мы научились этому в другой раз.
Интересны воспоминания одного священника, который попал в тверскую тюрьму: камера полностью забита священнослужителями – епископами, монахами, священниками, дьяконами. Все сидят понурые, подавленные; все – в незнакомой для себя среде. И только один из них, епископ, стоит и молится. Это – священномученик Фаддей Успенский. Маленький, худенький, так никем и не сломленный, стоит и молится, потому что он никогда не переставал молиться, – где бы он ни был, для него роли не играет, камера это, или не камера, – но он был один. Только постепенно люди стали присоединяться к его молитве, а он так и сохранил свою молитву, пронося её везде, вплоть до последней своей смертной минуты.
И последний урок, который важно взять из опыта святых двадцатого века. Вот, есть и вера, и человечность, и молитва. Но наступает момент, когда ничто человеку не помогает; такое условие, когда всё человеческое изнемогло: ты пять ночей не спал, не ел, не пил. Тебя пять суток подряд били, били и били; отбито совершенно всё; ты не можешь собрать ум на молитву от страшной головной боли; от бессонных ночей ты потихоньку сходишь с ума; тебя предали и оставили все: люди, все друзья, и тело, и силы, и вера. Изнемогло всё, и остаётся только человеческое терпение, с мыслью о том, что отречься нельзя, сдаться нельзя, потому что от Живого Бога отречься невозможно. И человек, не имея никаких сил, остаётся тем, кем он создан – человеком Божьим, сыном, который от Отца отречься не может, ибо связь эта больше, чем человеческие силы, больше, чем человеческое здоровье, больше, чем человеческая душа. Эта связь непоколебимо укоренена в Самом Боге: ведь верующий человек пророс в Него, он с Ним связан онтологически, он ведь теперь – в Боге, и Бога в человеке уничтожить нельзя. Невозможно, нет такой силы, которая могла бы оторвать меня от той Любви, которая пролилась в моё сердце. Всё человеческое умерло, остался только Бог, сохраняющий меня в исповедании веры.
Вот это терпение необходимо каждому. Не на силы свои мы надеемся, не на помощь чью-либо; мы надеемся на Бога, воскрешающего мёртвых, – и да не оставит Он нас в терпении в самый последний час нашего исповедания. Аминь.
Автор: Константин Корепанов
Видеозапись: Сергей Комаров
Текстовая запись: Елена Плотникова.
Вернуться к списку