Проповедь священника Константина Корепанова.
Четверг седмицы 4‑ой по Пятидесятнице.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодня мы слышали слова Господа нашего Иисуса Христа, которые мы слышим достаточно часто, если ходим на Богослужение. Начинаются эти слова с удивительного откровения: «Отца не знает никто, кроме Сына и того, кому Сын захочет открыть.
Люди давно уже, – ещё задолго до Христа, и уж, конечно, после Христа, и это с каждым столетием возрастает, – слишком легкомысленно относятся к Богу. Они думают, что они знают Бога только потому, что они есть, или они могут называть Бога Отцом только потому что так принято. Вот, придёт ко мне какой-то человек с улицы и скажет: «Пап, помоги: помощь нужна!» Ну, я, конечно, могу помочь, если у меня есть время и возможности, – помогу, несколько смущаясь, тем, что незнакомый мне человек называет меня папой, – но это будет совсем не та помощь, которую я бы оказал своему ребёнку, – своему сыну, если бы он прибежал и сказал: «Помоги мне!» Я бы не смотрел, есть ли возможность, или нет этой возможности; есть ли время, или нет, занят я или не занят, – я бы пошёл на помощь своему сыну, и то ощущение, которое испытывал бы я к сыну, и то чувство, которое бы испытывал сын ко мне, отличалось бы от того, которое сопровождало бы это же самое действие в отношении другого человека. Отец – это не функция; отец – это особое состояние, особые отношения между ребёнком и его отцом. И в эти отношения, – в тайну этих отношений, – вводит человека только одно Существо в бытии: это Единородный Сын Божий, – Тот, Кто, поистине, – единственный Сын Бога; и у Бога нет других детей, – только Сын, – вторая Ипостась Святой Троицы, – только Тот, Кто предвечно рождается, – только Он может нас приобщить к сыновству и отцовству. Только Он может нас сделать такими, чтобы Бог стал нашим Отцом.
Как говорит апостол Павел: «Мы – усыновлённые дети». Но усыновлённые не в том смысле, в котором происходит наше земное усыновление, потому что земной отец при усыновлении может почувствовать, что чужой ребёнок стал ему родным, как свой собственный, – а может и не почувствовать. А при том усыновлении, которое дарит нам всем Христос, это чувствует каждый, кто усыновлён, а если не чувствует, – то он не усыновлён. И проблема не только в том, чтобы нам почувствовать, что Бог – наш Отец; гораздо важнее Богу чувствовать, что я – Его сын. Он относится ко мне, как к сыну – или просто как к творению или рабу.
Да, Он помогает, – помогает совершенно любому; Он кормит любого, – даже ворона на дубе, – и того кормит; – и птицу в небе, и рыбу в море, и червяка Он кормит, и им даёт жизнь. И, в этом смысле, Он питает любого человека, и помогает любому человеку, и защищает любого человека, – ничуть не больше и не меньше, чем защищает львёнка или козлёнка. Но быть сыном Божьим, быть усыновлённым Богу – это совсем другое дело. Это значит, что нам принадлежит наследие, нам принадлежит Царство Божие, нам принадлежит вся будущая жизнь – в Нём же и через Него же, потому что Он и есть – Царство Божие. Как говорит Христос: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога Отца».
Соединение с Отцом, подлинное обретение в Отце Небесном Отца и есть Царство Божие. И важно, чтобы Он принял нас, как Своих детей. Мы-то можем придумать всё, что угодно: наша фантазия безгранична, – и многие придут в тот день к Нему и скажут: «Папа! Отец!» – а Он ответит: «Отойдите от Меня, Я никогда не знал вас! Откуда вы взялись? Кто вы такие? Я вас не узнаю, вы – не Мои дети!»
«Как же не знаешь? Мы Твоим именем чудеса творили, Твоим именем бесов изгоняли, Твоим именем в храме служили, к Твоему имени взывали в молитве!»
А Он скажет: «Не всякий, говорящий: «Господи! Господи!» – войдёт в дом Мой, – но только творящий волю Мою».
Потому что подлинное сыновство, – как и единородный Сын Божий это явил, – заключается в том, чтобы исполнить волю Божью, исполнить волю своего Отца. И это – главная задача каждого христианина, каждого верующего. Если Бог – наш Отец, то мы должны Его слушаться, ибо любовь к отцу в том и проявляется, что мы верны ему, преданы, – и мой сын отличается от множества других тем, что он слушается меня и почитает меня, и любит меня; и для него исполнить слово моё – это жизнь; – а для любого другого – просто послушание. Для моего родного сына связь со мной обеспечивается верностью мне; для любого другого – это просто функциональные отношения: надо упросить, надо угодить, надо добиться – и будет тебе добро. Только сын любит отца так, как не любит его никто другой, и это – тайна его сердца. И отец любит сына так, как никто никогда не будет его любить; и это – тайна отцовского сердца…
И в эти тайны нас вводит только Христос, и Он же дальше даёт ключ к сегодняшним словам Евангелия, указывает путь, как это сделать: «Научитесь от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим».
«Научитесь от Меня кротости и смирению – и будете действительно сынами Бога свыше».
Мы становимся Его детьми не потому что на нас крест, не потому что мы знаем Символ Веры, не потому что мы прочитали Евангелие, а потому что мы смирились, потому что мы послушны Ему, потому что смирение и послушание Богу стали для нас способом бытия, способом жизни, и другого пути нет. Если человек скажет, что он знает Бога, что он умеет творить чудеса, – но при этом он не послушный, не кроткий, не молчаливый, не терпеливый – то он лжёт, как минимум, сам себе, – и другим, если он проповедует свои откровения. Потому что единственная категория близости нашей с Сыном Божьим – уподобление наше Сыну Божьему в том, чтобы смириться, стать кротким и терпеливым, с доверием Отцу переносить всё, что Он нам посылает. Ведь и Сын Божий пришёл не за славой, не за богатством, не за торжеством; Он пришёл, чтобы Его распяли: Отец такое Ему дал послушание, и Сын его исполнил, – Он так об этом и говорит – даже трепеща в последний момент перед Своими Крестными страданиями: «Но не Моя воля, а Твоя да будет!»
И это совершенное подчинение Отцу, хотя Отец требует от Него страшного, и даже оставляет Его на Кресте, – Он всё равно не отрекается от послушания Отцу, Он всё равно несёт это послушание. И если мы действительно хотим быть сыновьями и дочерями Божьими, и действительно, Отец нарекает нас Своими детьми, – это откровение Отца в том и проявляется, что мы делаемся послушными. Мы делаемся послушными Богу и кроткими людьми. Не так, – что ропщем, не так, что унываем , не так, что постоянно готовы взять и оседлать судьбу: «А я хочу это! А мне надо то! Я лучше знаю, Господи, чтó мне нужно! Дай мне то или другое!» Вот это несмирение, непослушничество, дерзкое поведение перед Богом, требования вместо смиренного послушания, дерзость, бунт перед Богом, возмущение тем, чтó Он посылает мне или кому-то из моих братьев и сестёр – это всё свидетельство того, что мы думаем о себе, что мы – дети Божьи, но, по существу, таковыми не являемся.
И на Страшном Суде мы услышим слова, страшнее которых нет ничего; когда мы думали, что обрели Отца, Он скажет: «Извини, Я тебя не знаю; ты не Мой сын, ты – не Моя дочь. Я никогда тебя не знал, ты всегда делал всё, кроме того, чего Я от тебя ждал». Аминь».
Видеозапись сделана 29 июня во время Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Екатеринбурга.
Автор: Константин Корепанов
Видеозапись: Сергей Комаров
Текстовая запись: Елена Плотникова.
