Вернуться к списку

Притча о человеческом сердце. Проповедь о. Константина Корепанова (27.10.2024)

НЕДЕЛЯ 18-я ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ
Притча о человеческом сердце
Проповедь священника Константина Корепанова на Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе Екатеринбурга.
В имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня вы слышали в Евангельском чтении достаточно известную притчу, которая называется притчей о сеятеле, где приводится очень понятный всем сельскохозяйственный сюжет, даже в наше время, когда давно уже никто не сеет пшеницу, ни рожь, ни гречку. И здесь находящиеся, и в больших городах живущие, и не зная, как это делается, все-таки понимают всю притчу. Сеятель сеет зерно, широким взмахом бросает семя в борозду. Но не все туда попадает; что-то попадает на обочину, что-то на дорогу, что-то в траву, что-то в землю, что-то на камень. Это обычная, известная, понятная собственно ситуация. И, естественно, понятен результат, который после этого будет. То, что упало в плодородную землю, вырастет. То, что упало на дорогу, даже не взойдёт. То, что упало на камни, плода не принесет. То, что попало в траву, вроде бы, как-то и попытается взойти, но трава все заглушит. И апостолам, слушающим эту притчу, тоже было все понятно. Но как это относится к человеческой жизни, люди не разумеют. И эта притча, в сущности, не о слове, – а о человеческом сердце, о том, каково должно быть человеческое сердце, чтобы оно принесло плод, чтобы семя не было брошено напрасно.
Понятно, что сеющий есть Господь. И сеет Он тут Слово Жизни, Слово спасения, Слово о Боге. Слово о том, что является самым важным для человека: о преображении жизни, спасении души и так далее, – все то, что говорит нам Евангелие. Это слово звучит, слово сеет, и нет в мире человека, который бы не слышал этого слова, который бы не соприкоснулся с этим словом, так или иначе. Но дело не в том, чтобы это Слово звучало. Оно звучит и будет звучать до конца времен. Дело не в том, каково качество этого Слова, – а в том, каково качество сердца, которое это Слово слушает; каково качество сердца, которое это Слово пытается принять или принимать не хочет. Это притча о том, что́ в человеке, – а не том, каково Слово.
Люди привыкли и любят порой рассуждать о Боге и высоких материях, богословствуют или философствуют. На самом деле тайна спасения человека находится в самом его сердце. Каково его сердце? Сердце может быть каменным, как говорят отцы, жившие в эпоху, когда, вроде бы, все должны были быть христианами, – и они видели, что хотя люди и крещеные, и хотя люди вроде иногда и в храм заходят по торжественным мероприятиям, но они совершенно глухи к слову Божьему, они совершенно его не слышат, не воспринимают никак. Они вроде бы и знают, что Бог есть, но, собственно, Христос, Его дело, Его крест, Его воскресение и Его жизнь и Его учение совершенно никак не касаются этих людей.
Мы вот думаем: как бы было здорово, если бы все, наконец-то, были крещеные и все бы причащались. Но это уже было в человеческой истории и в Византийской империи, и в Российской империи. Но это ничего не дало, потому что человек даже крещеный, и даже причащающийся, и даже формально раз в год ходящий на исповедь, вовсе может быть мёртвым, каменным, глухим к Слову Божьему и не воспринимать это Слово Божье никак. Отцы называли это «окамененное нечувствие». Нет, человек может прекрасно себя чувствовать, может влюбляться, может плакать, может смеяться, страдать, но он бесчувственен именно к тому, что́ делал, что говорил Христос, как жил Христос, и что́ Он нам даёт, что́ Он от нас требует. Вот эта совершенная бесчувственность к тому, что говорит Христос, и есть каменное сердце. Сколько ему ни говори – дорога останется дорогой, – разве что её перегородить, чтобы никто по ней не ходил, никто по ней не ездил, и перепахать хорошо так – плугом, раза два-три, – тогда и в это место может быть брошено семя, и оно принесёт плод. Бог иногда это делает, находя человека с окамененным нечувствием и отдавая его болезням и скорбям. Он перепахивает его сердце так, что оно делается восприимчивым к Слову Божьему. А те, у которых сердце вроде бы ни то ни сё, и не дорога, и не пашня, достаточно каменистое, но, вроде, есть и некая неутрамбованность у земли, может что-то воспринять. Есть за что зацепиться семени: птицы не летают, телеги, не ездят. Как-то можно под камешком взять и пустить корни, но земли глубокой плодородной нет. И человек, не имеющий терпения, не принесет плода, – так и говорит нам притча…

Второе, что необходимо, чтобы был принесен плод – терпение. Человек должен быть способен к тому, чтобы терпеть. И поэтому в наше время, в нашей повседневной жизни так трудно отзывается сердце человека, особенно молодого человека, особенно ребенка, на слово о Христе. Потому что дети совершенно не могут терпеть. И никто не учит их терпению. А именно этому и учили их предыдущие поколения. Потому что без терпения не только слово Божье не услышишь, без терпения и человеком надежным не станешь, и семью не сохранишь, и на работе не удержишься, и друг-то ты будешь никудышный, и воин-то ты будешь плохой. И никуда-то ты совершенно не годен, потому что нет в тебе основного, главного, фундаментального качества человеческой жизни – терпения. Без терпения ничто в этой жизни невозможно, – что мы и видим: человек легко увлекается, человек легко зажигается, вдохновляется, готов горы своротить, но когда он понимает, что нужно терпеть, он сдаётся, опускает руки, ломается и опускается на дно; он не может принести плода не только в духовной жизни, но и в жизни просто человеческой. Он остаётся бесплодным, как бесплодная смоковница, потому что терпения в нём нет. И мы видим, что трава – тоже плохая среда для семени. Когда человек – суетный, когда он мечтает о том, чтобы жить хорошо в этой жизни, он тоже не может принести плода, потому что он боится отдаться слову. Ведь что такое пшеница в земле? Может расти только она, только пшеница, – все остальное нужно выполоть, все остальное нужно вырвать, чтобы не заглушилось семя. Либо – пшеница, либо – трава; не получится и то, и другое. И поэтому каждый человек, услышавший слово о Христе, призывается к тому, чтобы оставить все, рано или поздно, и идти за Христом. Это главное условие, и понятно, что люди к этому тоже не готовы. Ведь один же раз живём, один же раз наслаждаемся этой жизнью, другой не будет! Если раньше, каких-нибудь сто лет назад, человеку со всех сторон говорили о том, что он живет один раз, но эта жизнь у него одна – для того, чтобы наследовать вечную жизнь, и другого шанса не будет. И человек понимал, что ты всех денег не заработаешь, всего богатства не приобретешь, счастлив бесконечно не будешь, рано или поздно надо будет умирать и идти к Богу, — так думали раньше. Сейчас люди из того же самого положения, что живем один раз, делают совсем другие выводы: значит, надо брать от жизни все, – и тонет слово Божье в потоке «травяных», ни к чему не годных, бесплодных устремлений человека. Все равно же, он, рано или поздно, должен будет всё это оставить: и дом, и жену, и детей, и богатство, – все равно же он это оставит. И важно, с чем он будет последний миг своей жизни, сможет ли он вырвать все это из своего сердца, все эти травяные корни, – все эти привязанности к детям, к внукам, к котам, к собакам, домам, квартирам, работам, мечтам, – ко всему, что его окружает; сможет ли он вырвать это из сердца, чтобы, наконец-то, в последний миг – хоть десять плодов, но проявились. Хоть бы, как разбойник: хотя все равно уже ничего не можешь сделать, все уже кончено, ты сейчас умрешь и можешь сказать: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем! Я дурак был, гонялся за бесплодными мечтами. Все меня бросили, все у меня шло сквозь пальцы: и деньги и время, и жизнь. Вот я еще лежу, почти живой, а мое наследство уже делят те дети, в которых я, казалось бы, вложил жизнь, а им – плевать на меня. Они делят добро, дерутся, кусаются, рвут друг друга на куски, чтобы лишнюю сотню тысяч себе ухватить». Смотри, отец, мать, – смотри, как ты воспитал своих детей! Смотри, к чему привели твои «травяные» устремления! Чем ты теперь можешь гордиться? Так плюнь и оставь все это им! Оставь, и подумай о том, что сейчас остался последний миг твоей жизни. Надо только вспомнить о том, что в тебе когда-то была брошена пшеница. Ведь ты же принял семя! Ты же верил! Обратись и скажи, как разбойник, и Бог примет тебя, потому что ты все-таки отказался от всего, что мешало тебе жить хотя бы в последний день своей жизни.
Многие так делали, много в этом очень хорошего. Не случайно наши предки имели добрую традицию, когда чувствовали, что склоняется жизнь к закату, и дети выросли, – они оставляли все и уходили в монастырь. Они не становились хорошими монахами, да и не могли, – но они отрезали все то, что мешало прорасти семени. Они отрезали все то, что мешало им жить. отдать Богу, чтобы принести плод жизни и как пшеница войти в Небесную житницу. И остались только те, которые приняли слово, а их немного – тех, которые отозвались, которые выпалывают каждую травинку, которая мешает семени прорасти, которые взрыхляют себя в молитвах и орошают сердце слезами, которые не принимают ни одного лукавого и коварного помысла, и их пшеница дает обильный плод. Их много было в прошлые времена, и их значительно меньше стало сейчас. И эта уменьшенность прямо пропорциональна тому, сколько лжи входит в наше сознание, как околдовывает мир наш разум, наш ум, как он пленяет наше сердце тем, что́ противоречит Евангелию. И потому так важно, чтобы семя, брошенное в нас, – а, раз мы здесь, то, несомненно, семя брошено, – несомненно, оно растет, иначе бы нас здесь не было. Надо помочь семечку прорасти. А это одно из главных условий, чтобы не внимать духам-обольстителям, не окунаться в ложь всего мира, не верить тому, что́ пропагандирует мир. Он давно, давно, – не год назад, не 30 лет назад, не 100 лет назад, – а много тысяч лет назад, он объявил войну Христу и Церкви Его, и Слову Его. И поэтому, чтобы принести плод в жизнь, надо не только плакать, не только молиться, не только причащаться, не только исповедоваться, не только ходить в храм, но и отбросить от своего сознания всю ложь, которой мир сей, со времён Адама пытается оторвать нас от Слова истины, от нашего Бога, и в конце концов, – от жизни. Аминь.

Видеозапись сделана 27 октября во время Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Екатеринбурга.

Автор: Константин Корепанов
Оператор: Евгений Панферкин
Текстовая запись: Елена Плотникова

Вернуться к списку