Проповедь иерея Константина Корепанова на Божественной литургии в Свято-Троицком соборе Екатеринбурга в Неделю 14-ю по Пятидесятнице.
На богослужении читалась евангельская притча о о званых на брачный пир (Мф 22: 1–14).
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодня вы слышали известную Евангельскую притчу о званых на брак. Начинается она словами: «Царство Небесное подобно человеку царю, приготовившему брачный пир для сына своего.» И дальше следует повествование притчи, которую вы слышали, и которая всем хорошо известна. Ибо сейчас сам сюжет, повествование притчи, значение некоторых слов, к которым мы привыкли, — всё это заслоняет от нас смысл. Мы всегда не задумываемся над тем, к чему привыкли. Конечно, когда мы слышим о том, что званые отказались прийти, а царь послал войско, чтобы их привести, нам кажется, что это жестоко: ну, не пришли — и не пришли, подумаешь — что ж такого-то? Свадьба-то от этого меньше не становится; их дело: хотят — приходят, не хотят — не приходят! Мы так думаем; мы живём в мире, в котором наши прихоти, наши желания определяют всё. И мы привыкли жить в мире, который сконструирован из наших желаний: хочется — иду; не хочется — не иду. Так что когда наш работодатель, наш начальник требует отчёта: почему мы опоздали, почему ушли рано, — мы уже по привычке возмущаемся; если работой дорожим, — то возмущаемся про себя; если не дорожим, — то возмущаемся открыто, начинаем предъявлять претензии к нему: почему он не делает того или другого, — что делать должен. Это совсем другой мир, — не то, что мир людей, не во всём похожий на то, что было в древности. Мы живём в мире, который не похож вообще ни на что, в мире, который отказался от всех основных принципов, структурирующих человеческую жизнь, человеческую общность, жизнь народа. Мы не хотим жениться, не хотим идти замуж, мы не хотим рожать детей, не хотим их воспитывать не хотим нести никакой ответственность за тех людей, которых мы растим, мы не хотим исполнять никакой работы, — просто трудиться. Мы не хотим защищать Родину, мы не хотим молиться Богу, — действительно, — зачем? Он же — Бог, Он всё знает, всё устроит. Почему Он такой гордый? Всё хочет, чтобы Его просили, к Нему ходили, — не будем мы! Ему надо – пусть делает.
Это. . . Мы всё ближе и ближе приближаемся к точке невозврата, когда человечество дойдёт до того дикого состояния, о котором пишет апостол Павел, о людях последних времён: люди, закрывшиеся в собственной гордыне и эгоисты. Так что не то, что народ или общество, или государство, или коллектив, — но даже семья и друзья человеку не нужны. Он не хочет нести никакой ответственности, которая бы связывала его с другими людьми. «Я никому ничего не должен!» — говорит нынешний человек. Человек же, который был задуман Богом, человек Писания говорит: «Нет! Я должен всем! Я всем должен!» И это есть не какой-то полюс, противоположный нынешнему состоянию; это есть полюс нормальности, это так должен жить человек во Христе, — да просто ЧЕЛОВЕК!
Он и жил всю жизнь так; поэтому народы были сильными, дети — крепкими; поэтому люди шли к Богу и думали не о том, как бы Он исполнил их прихоти, — а о том, как бы исполнить Его волю.
И поэтому мы ничего не понимаем не то, что в Писании Ветхого Завета, — мы ничего не понимаем даже в Новом Завете. Мы возмущаемся: «Почему?? За что??» Но это — ЦАРЬ; и это — Его ДАР. И эти люди были призваны дарами; царь не накануне их позвал, он задолго предупредил: «Будет брак моего сына — то есть, в сущности, вашего будущего царя. Вы должны проявить к нему лояльность и прийти к нему на брак». Но те люди, хотя заведомо и были его подданными, на брак не пришли, отказались, сославшись, в сущности, на некую причину, которой, на самом деле, не было; — не то, чтобы кто-то из них женился или купил пару волов или новую землю — они же знали дату свадьбы и могли ничего этого не делать, — они просто не хотели идти по приглашению. У них была своя цель, своя задача, своя воля, и они не хотели идти туда, куда их заранее пригласили. Этим они не просто отказались проявить некое уважение к своему царю, — как если бы кто-то не ответил на приглашение на брак, полученное заранее. Это — не просто неуважение, это — не просто равнодушие, это — бунт. Они откровенно взбунтовались против своего царя: Он их позвал, а они не пошли. Они сказали: «Твоих слуг не боимся, и не нужен ты нам! Наши собственные ценности нам дороже всего, мы больше тебе не подчиняемся! Мы даже из страха к тебе не придём! Мы тебя не боимся!»
«И, поскольку это — бунт, царь и послал людей на усмирение бунтовщиков, потому что эти люди угрожали разрушить вообще власть Бога, власть царя на этой территории, на этой земле, в этой области. А поскольку позванные заранее не пришли, царь и отправил своих слуг, чтобы они призвали тех, кого они найдут — любых; — просто людей: «Ищите, зовите всех; заходите на любую улицу, на любой перекрёсток — зовите всех, кого там встретите, — у ограды, в подворотнях, лежащих в канаве!»
И пошли слуги собирать людей на брак, потому что должен же быть пир, должна быть радость; кто-то должен принять то, что приготовил Бог пришедшим к Нему. Для кого-то же эта радость вечной жизни приготовлена! Кто-то же должен прийти и порадоваться той радости, которую приготовил для него Царь мира.
И люди, воодушевлённые тем, что их зовут: «Вы давно ели? Пошли!» — не любили своего царя; они знать его не знали; но они пошли, потому что звали их всё-таки не работать, — не на строительство крепостной стены; их звали на праздник, их звали радоваться, их звали есть; — и потому, может быть, что они все были люди обездоленные, они откликнулись на приглашение и пришли. Разные самые — и злые, и добрые — все, кому не лень; все, кто захотели — пришли, «и пир наполнился возлежащими».
А затем царь находит какого-то человека в грязной одежде и выгоняет его вон. И это уже непонятно: пришёл же человек, — чего тебе ещё надо? Но в том-то и дело, что царь приглашает людей разных. Он знает, что к нему придёт весь сброд этой земли, — все негодяи, грешники, нищие, пьяницы и прочие сволочи этого мира; это же — не званые, это люди случайные, отозвавшиеся. Поэтому по его повелению каждому приходящему на пир выдавали брачную одежду, чтобы никто не стыдился своих лохмотьев, чтобы никто не унывал, не обращал внимания; — как можно радоваться царю, если ты сидишь в лохмотьях? Как ты можешь сесть за богато накрытый стол, если от тебя воняет? И царь знал это, и поэтому, приглашая сброд, он выставил привратника, который входящим давал воду для того, чтобы они вымыли лицо, и отдельно воду для омовения ног. А потом давали новую, красивую одежду, которой у царя было много, и все заходили и радовались. Почему же этот-то оказался не в брачной одежде?
«Да плевать я хотел на эту одежду! Я пришёл пожрать! Не нужна мне ваша одежда! Пригласили — так давайте вашу еду; я поем — и уйду!»
Он даже не оценил ни пира, ни приглашения, ни радости, ему приготовленной, — ни царя, его позвавшего. Он, в сущности, ничем не отличается от тех званых, которые не пришли. Он такой же внутри бунтовщик. Он сюда пришёл не для того, чтобы оценить призыв, не для того, чтобы быть благодарным, — а просто для того, чтобы, оставаясь таким, как есть, воспользоваться, урвать возможное: вкусно поесть, — может, что-то стащить со стола. Он не пришёл сюда оценить дар, он просто ввалился в своей одежде, проигнорировав предлагаемое ему очищение, проигнорировав предлагаемую ему новую одежду. И поэтому, как человек гордый и презирающий всех, как человек, не имеющий уважения хотя бы к гостям, сидящим здесь с ним, не имеющий уважения к месту, — благоговения, трепета, — он был изгнан вон, во тьму кромешную. Лучше бы он не приходил. Потому что гордость, вольность, самомнение человеческие и есть основа нашей погибели.
Вот видите — Господь позвал ко Христу всех на пир: и злых, — и добрых; и красивых и некрасивых; и бедных и не очень бедных; — просто приходи и ешь! Радуйся! Ликуй! Наслаждайся! Ему без разницы — какой ты: Он Сам тебя очистит и Сам тебя оденет; и Сам тебе накроет, и Сам тебя покормит. Но если в душе твоей — гордость, если ты всех презираешь, если ты не способен к благодарности, то это Царство — не для тебя: ты ничего здесь не возьмёшь.
Человек, который думает, что ему все должны, а он никому ничего не должен — самый несчастный человек, потому что он болен, и сам не знает об этом. Человек нормальный знает, что вокруг него люди, за которыми он должен ухаживать, присматривать, помогать. Он всегда удивляется тому, что рядом с ним — люди, которые его заметили, которые его ценят, которые к нему обращаются. Это смиренный человек — не в смысле смирения Серафима Саровского или какого-нибудь великого святого, как Антоний Великий, — это простое, общедоступное человеческое смирение, начало правильного человеческого устроения. «Я не один на этой земле!» И надо ценить внимание, заботу, приглашения, дары, которые дают мне люди, — просто ценить и благодарить.
Если в человеке такое устроение, то у него есть великий шанс попасть на брачный пир, в вечное Царство своего Бога. Но если он в глубине души, в самом своём глубинном естестве считает всех вокруг плохими, и никому он сам ничего не должен, и если люди ему что-то дают, — то он это действительно заслужил — и заслужил гораздо больше, — то этот человек испорчен, он отравлен в самом своём корне, и он никогда не сможет войти в вечное Царство, ибо, как сказал Иоанн Златоуст: «Вера есть удел душ благодарных». Аминь».
Автор: Константин Корепанов
Видеозапись: Наталья Лопато
Текстовая запись: Елена Плотникова.
Номер карты Сбербанка
отца Константина Корепанова
для пожертвований: 4276 1619 7628 0395
В сообщении к переводу нужно делать пометку «Пожертвование»
