Принять в сердце Слово Божие
Проповедь священника Константина Корепанова.
Неделя 2-я по Пятидесятнице, всех святых в земле Русской просиявших.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Христиане – это люди, которые верят во Христа, но это предполагает, исходя из слов Самого Христа, что верующий слышит Слово Христа. И если кто-то признаёт, что Христос когда-то жил и был распят и воскрес, – просто как некий факт своего мировоззрения, – это ещё не означает, что он верующий человек; он просто признаёт существование Христа, как некоего исторического факта, но это не стало его верой и потому не меняет его жизнь, никак не влияет на неё; он как жил, так и живёт. У него в сознании есть некое представление, напоминающее, что на земле когда-то жил Христос, но это не оказывает никакого воздействия на его повседневную жизнь, – а поэтому она пуста, скорбна и несчастна.
Верующий во Христа, то есть, воистину христианин – тот человек, который слушает слова Божии и откликается на них. Так и говорит Христос: “Тот, кто Моего двора, тот, кто Моя овца, слушает Моё слово и идёт на него, принимает его и приносит плод жизни”. Если мы не принимаем Слова Христова, то мы не только не являемся верующими, мы не можем принести плода жизни, – как земля: она может быть очень плодородной и вспаханной, и даже все сорняки оттуда вырваны или вытравлены каким-нибудь гербицидом, но эта земля ничего не принесёт, она будет бесплодной, она может быть просто пустой, если там не будет расти пшеница, если не будет расти рожь, даже свёкла, – если их там не посеять.
Слово Божие есть семя, которое сеется в наши сердца, и мы должны его услышать, принять сердцем – и только тогда мы принесём плод. И христианин, воистину, – тот, кто услышал хотя бы одно слово Христово, принял его сердцем и трудится над тем, чтобы его возделать.
Поэтому и говорит Христос в окончании Своей Нагорной проповеди: “Не всякий, говорящий Мне: “Господи, Господи!” войдёт в Царство Отца Моего, – но тот, кто творит волю Мою, кто исполняет слово Моё”. Поэтому мы каждую неделю, – а кто ходит чаще, так и каждый день – слышим, как поют в Церкви Заповеди Блаженства: “Блаженны нищие духом, яко тех есть Царство Небесное…” и дальше. Сегодня в честь дня памяти русских святых читалось Евангелие, снова напоминающее нам об этом.
Но хоть кто-нибудь принял это в своё сердце? Не всё Евангелие, а просто эти заповеди, – одну из заповедей, которая могла бы изменить всю его жизнь?
Ну ладно, что такое “блаженны нищие духом”, мы даже не понимаем; но “блаженны плачущие”? Человек приходит и говорит: “Батюшка, я плачу, – это, наверное, грех страшный; наверное, я погибну: Бог меня, наверное, оставил!” То есть, он не слышит, что плачущий – блаженный человек, и блажен он, если плачет (я даже добавлю: неважно, отчего, ибо Евангелие не добавляет, от чего он плачет; – он просто плачет). Конечно, святые отцы различают и правильный плач, и неправильный; и очень много женщины плачут от жалости к себе, – но они плачут, и мы не можем извратить слово Божье и сказать, что это плохо, если Господь говорит, что это – хорошо, и какой-то толк из этого всё равно будет, – но человек делает всё, чтобы только не плакать. Он борется сам с собой: мать, потерявшая дочь, борется со слезами, потому что кто-то ей сказал, что плакать – грех; овдовевшая жена не плачет по своему мужу, потому что ей сказали, что это грех; люди, у которых сгорела квартира или дом, не плачут, потому что кто-то сказал, что это грех. И вот, ходят люди сухие, измученные, как будто их на булавку наткнули, и стыдятся слёз, и верят, что это добро; а тому, что́ говорит Христос, – что блаженны плачущие, – не верят. Так как же так?
Или вот, слова, которыми заканчиваются Заповеди блаженства: “Блаженны вы, если гонят вас за имя Моё, правды ради, радуйтесь и веселитесь” – каждый человек, каждый день звонит, пишет, приходит и говорит: “На меня обрушились гонения – это, наверное, Бог меня отверг! Я, наверное, самая великая грешница, – что мне делать?“ Да ничего – радуйся! Радуйся, потому что Бог тебя признал родственной Себе, потому что и Его гнали, хотя Он-то точно никакого греха не сделал, и никакой неправды в Нём не было. Но Его гнали – и если нас гонят не за злое дело, а просто за что-то, нам неведомое, – не потому что мы прогульщики или должники, не потому что мы кому-то сделали неправду или сказали злое слово, – а просто кто-то восстал на нас из ненависти, – ну и Бог с ним! Значит, мы действительно хоть немножко стали христианами, – потерпим! Так нет же! Мы ищем способа, чтобы избавиться от этого…
Опять же, мы не слышим того Слова, которое ушами своими слышим каждый день почти в заповедях Блаженства, – не слышим своим сердцем простых, бесхитростных слов. Там есть и сложные вещи – о миротворцах, о чистых сердцем, о нищих духом, – но есть простые и понятные каждому человеческому сердцу.
И вот, в том и состоит наша беда, именно беда – что мы не слышим слов Евангелия, – ни одного слова не слышим.
Мы читаем молитву “Отче наш” каждый день, но никто же не прощает грехи своим обидчикам, – ни жене, ни мужу, ни детям, ни родителям, ни друзьям, ни начальникам не прощаем. Каждый день говорим: “Отче! Остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим,” сказали – и пошли злиться дальше, обижаться дальше, не прощать дальше. Но ведь всё обесценилось, все молитвы, которые мы произнесём после такой молитвы “Отче наш”, всё бессмысленно, потому что вы сказали: “Отче! Не прощай нам грехи наши, как мы не прощаем нашим обидчикам!” – мы ведь так и говорим: уста наши говорят одно, но Бог-то внимает не устам, а сердцу. А сердце говорит: “Не прощу! Не отпущу! Не забуду! Буду злиться и дальше!” Поэтому ничего с нами не происходит. Мы каждый день молимся и каждый день ничего с нами не происходит. Мы живём перед лицом Бога, как будто Он бездушный идол, и с нами ничего не должно произойти, и мы увериваем себя с помощью разных пустых слов, прочитанных или услышанных где-то, что с нами и не должно ничего происходить, что мы так просто ходим и поклоняемся мёртвому богу, который нам ничего не может сделать, не может оживотворить нашу душу, не может явить нам своё присутствие в нашей жизни, не может даже нас избавить от скорбей, – он ничего не может. Мы просто приходим и исполняем свой религиозный долг в надежде, что где-то нам это зачтётся.
Веры у нас нет, а если нет веры – нет ничего. Ибо всё с человеком происходит только по вере. А вера – тогда, когда он услышал хоть одно слово, поверил Слову, сказанному Христом, и пытается его исполнить. “Прощу всех – и Бог меня простит.” Поверил – и сделал. “Не буду никого судить!” Я поверил – и сделал, и Бог меня не осудит, потому что Он сказал, что я не буду судим. Буду милостивым ко всем, всех буду жалеть и помогать всем, и Бог скажет: “Блажен ты, человек!” – и окутает меня Своей милостью.
Ну хоть что-нибудь исполни из слов, сказанных Христом, – и каждый увидит, как Христос обнаруживает Своё присутствие в его жизни, как Он утешает и животворит, помогает, вразумляет, просвещает, носит на руках, говорит мне слова, – Он всё делает, потому что Он со мной до скончания века.
И вот, сонм святых, память которых мы празднуем, – наших святых, родных святых, – это очень здорово! Понимаете, что́ это значит? Они жили в этой стране, на этой земле, в этих условиях, в которых мы живём с детства, – и стали-таки святыми. Среди того безобразия, которое здесь временами случается, среди всех очень глубоких несовершенных качеств нашего народа, они смогли стать святыми. Они проявили тот самый русский дух, святость в терпении, в мужестве, в вере; и стали они такими, потому что верили во Христа. Верили не тому, что Христос есть, не тому, что Он был, а тому Слову, которое они приняли; одно из этих слов они приняли и начали его исполнять – и стали святыми. Они разные все. Скажем, какой-нибудь Никита Переяславский был негодяем, бандитом, разбойником – мытарём, в самом таком, собственно, нашем русском духе — изуверском. Но Бог призвал его, и он пошёл и стал святым, и принял мученическую кончину в то время, которое Бог ему послал. А Серафим Саровский был кротким с детства, с детства любил людей и довёл это своё чувство до совершенства, – совершенно превратившись в живую любовь Христа здесь на земле. И жил в пустыне, на протяжении всей жизни не допуская к себе почти никого. А Иоанн Кронштадтский всю жизнь прожил среди людей, – “на юру” прожил, открытый всем, – каждый день в храме, каждый день среди людей нуждающихся, всецело отдавая им себя, – и тоже явился живой любовью Божьей.
А кто-то (в Каноне об этом вспоминается) жил в Китае; а кто-то жил в Японии, как Николай Японский; а кто-то – на Аляске, как Герман Аляскинский; а кто-то – в Европе. Разные люди, в разных местах жившие, в разные эпохи, – но наши сродники, родные нам по плоти, а не только по духу, – они смогли стать святыми только потому, что поверили. У каждого в житии написано, что он принял слово, услышал слово и пошёл его исполнять, и стал святым. И Антоний Великий, и Николай Японский – все они услышали Слово Божье, приняли его всем сердцем и исполнили, и плодом их явилась святость. Это жизнь, которая для нас является примером, и, как сегодня было сказано в Апостольском чтении, – много таких отцов, подвигу которых мы должны подражать. И они, так же, как и мы, жили в плаче и скорбях, гонимые и непонимаемые; и потому они, претерпев эти искушения, могут помочь и нам, – только будем взывать к ним, прикасаться не к иконе губами, а сердцем к сердцу, к их опыту, – Сергия или Серафима, Симеона или Царственных Страстотерпцев: это всё наши братья, наши сродники, наши родственники – наши родные, которые до сих пор молятся за землю Русскую, чтобы на ней был мир, и молятся за нас, чтобы мы не погрузились во тьму, в которую погружается весь остальной мир. Аминь
Видеозапись сделана 7 июля 2024 года во время Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Екатеринбурга.
Автор: Константин Корепанов
Видеозапись: Владимир Лукин
Текстовая запись: Елена Плотникова.
Вернуться к списку