Проповедь священника Константина Корепанова.
Неделя 6-я по Пятидесятнице.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодня вы слышали Евангельскую историю, известную и понятную, об исцелении людей. К Нему приходит множество народа, и вот, в горницу одного дома Ему принесли расслабленного человека, – парализованного, по-нашему. Этот человек лежит в расслаблении и надеется, что Христос исцелит его, все уже привыкли, что Он людей исцеляет. А Он, взирая на этого человека, говорит: «Прощаются тебе грехи твои.» И фарисеи с книжниками, находящиеся здесь, смутились, ибо прощать грехи может только Бог. Как может этот Человек прощать грехи? Ладно – исцелять, но прощать грехи кто дал Ему право? Христос уразумел их мысли и говорит им: «Что легче сказать: прощаются грехи, или сказать: встань и ходи?» – предполагается, что сказать, что прощаются грехи проще: никто же не проверит, простились они или нет. А вот сказать: «встань и ходи» – легко увидеть, работает это, или не работает. И Он говорит расслабленному: «Встань и иди!» – и расслабленный встал и пошёл. Христос говорит: видите, если Я могу сказать расслабленному, и он идёт, – значит, Я могу и грехи прощать, потому что Бог дал власть Сыну Человеческому на земле отпускать грехи.»
Народ шептался, народ не понимал, ещё никто не понимал, что этот ходящий по земле Человек есть Сын Божий, есть Бог, Которому единственному даны и власть, и право, и честь оставлять человеку грехи.
Великое дело – оставление грехов. Каждый из нас, осознавший себя грешником, хотел бы, чтобы его грехи были прощены. Но, на самом деле, все мы, тяготясь бременем своих грехов, совсем не умеем ни просить, ни получать этого отпущения.
Вот, согрешил человек. Виноват он, верующий, – перед Богом виноват. Что нужно сделать, чтобы Бог простил грехи? Надо что-то сделать! Надо каким-то образом подвиг совершить какой-нибудь для искупления своего греха: жертву Богу какую-нибудь принести; измерить свой грех, – молитву какую-то, масло, свечи, деньги, – что может принять Бог за этот грех, – чтобы Он мне его простил? Вот, думает человек: «Какое бы мне доброе дело сделать, чтобы грех мой был мне отпущен?» – и совершает ошибку. На самом деле, Бог прощает грехи, потому что Он так хочет. Если вы виноваты, что вы принесете во искупление своего греха? Ну, так если вы украли 100 рублей – можно компенсировать, и принести 400, – а если вы убили человека, – как вы загладите этот грех? Родить его обратно? Всё, этого человека никогда больше не будет, – особенно, если совершён аборт! Этот человек никогда больше не родится, по земле не пойдёт, ни в этой жизни, ни в будущей: мы не дали возможности родиться жизни. Как можно искупит этот грех? Как можно его загладить, если исправить это невозможно? И множество других грехов исправить невозможно, и загладить невозможно. «Какой выкуп даст человек за душу свою?» Но у нас внутри есть, в сущности, глубоко греховное мнение, что мы как-то свои грехи можем загладить.
Извините, но если мыв можем загладить грехи, – зачем тогда пришёл Бог? Зачем тогда надо было Христу умирать на кресте? Если мы сами можем загладить свои грехи, убелить свою душу, очистить её от совершённого греха, – зачем Ему умирать?
Но каждый человек, в греховности своей, глубоко убеждён, что это – именно так. Потому он и не понимает, зачем нужен Христос, зачем нужна исповедь, зачем нужно Причастие, – если просто пришёл, сказал: «Господи, прости! Вот Тебе 100 рублей, или 100 долларов, или ещё что-то, в общем, – по рукам: теперь мы квиты!» Примерно из этой точки зрения исходил Западный мир, когда вводил индульгенции, когда пытался на валюту перевести прощение своего греха. Но даже все деньги мира, положенные на одну чашу не смогут загладить, перевесить одного его крошечного греха. Если я просто обманул маму и сказал ей неправду, всех денег мира не хватит, чтобы очистить мою душу. Но мы все убеждены, что у нас с Ним – обыкновенные коммерческие отношения. И потому у нас ничего не происходит.
Мы приходим просить прощения у Бога, думая, что Ему нужно что-то от нас, в каком-то материальном измерении, в количестве прочитанных молитв. Мы забыли простую истину: милость даруется. Купить что-то можно по закону, а милость нам дарят…
Когда мы приходим к какому-то царю или господину, всецело перед ним виноватые, совершив разные преступления, и зная, что нас ждёт совершенно справедливое наказание, – мы просим о милости. И этот царь или господин многомилостиво дарует нам её. Почему? Просто потому что так хочет, просто потому что пожалел нас. Просто потому что он такой, что может простить и помиловать. Он не обязан нам ничем. Он имеет право осудить нас по закону, но не хочет, потому что добрый.
Ага, – так Ты – добрый? Значит, можно ещё нагрешить! И ещё нагрешу, – и ещё нагрешу! Ты же всё равно никуда не денешься, простишь! Куда Тебе деваться: Ты же добрый! Давай, прощай! Я пришла на исповедь, – что там Тебе ещё надо? 100 рублей Тебе положу! Скажи, что́ надо ещё сделать, если Ты не можешь так просто простить!
Мы забыли то, что́ знал древний человек, – знавший иерархию бытия, знавший, что господин имеет право сделать всё, – но и прощать, и миловать. Попробуй нынешний муж рассердиться на свою жену – он получит по полной программе, до конца дней помнить будет. Потому что жена убеждена, что никто ему не давал права на неё гневаться и сердиться. Но это Бог дал ему право! И его гнев справедлив в любом случае, потому что он – муж, а ты – жена. Так повелел Бог, и древние это знали, и потому жена боялась гнева мужа: если он рассердится, он просто выгонит её вон, без средств к существованию, без детей – просто выгонит на улицу, – имеет право, – и будет прав. И потому когда жена была виновата, она склоняла свою голову, зная, что может выгнать, – но авось он вспомнит прошлое, и помилует её. И, когда он миловал, она понимала, что он не обязан так делать, – просто он щедр.
Если слуга украл у господина деньги и пропил их в кабаке, и хозяин указывал ему на дверь или отдавал под суд, чтобы вору отрубили руку, – слуга знал: господин имеет право так сделать, – но может и простить. «Прости, господин мой, только прости!» И вот это «Прости!», которое выходит из сердца, сознающего, что господин имеет право наказать, трогает сердце господина.
Мы все согрешили перед Богом. Но как мы будем просить прощения, если мы думаем, будто Он нас обязан прощать? Мы уже не просим, и не со слезами, и не в сокрушении, а просто так: «Выдай мне прощение! Послушай, я тут собираюсь в кабак сходить, день рождения у друга, а там у меня… на пикник едем, отдохнуть… Так Ты заранее, это… – прости! Я просто знаю, что это сделаю, уж не сердись, – Ты же понимаешь: в миру живём!» Вот такие отношения: будто бы Он обязан, как некий автомат, выдавать нам прощение, как будто не Он Господин: хочет – накажет, не хочет – помилует. Уговори Его, чтобы Он помиловал! Уговори, приползи на коленях! Покажи сокрушённое сердце! Слезинку свою пусти: «Виноват, Господи! Прости! Больше не буду, не буду! Не хочу! Прости меня!»
Сердце сокрушённое и смиренное Бог не уничижит, – сокрушённое, а не самодовольное сердце.
«Слушай, ты бы хоть прощения у Меня попросил!»
«Чего это я прощения буду просить! Ты обязан: Ты добрый – прощай!»
Мы очень горды, мы дерзим Богу, мы перед Ним кощунствуем, мы восставляем против Него сердце своё, глаголы свои, – попробуй Бог только нас наказать! Мы сразу скажем: «За что? А где Твоя любовь? Да как Ты смеешь вообще? Да кто Ты такой? Да я вообще ходить к Тебе не буду! И вообще я слушаться Тебя не буду! Чтоб Ты знал, как Тебе без меня плохо!»
Это нам без Него плохо, – всегда, безусловно! Он есть Жизнь в полноте, Он есть радость и любовь, – а мы ведём себя, как будто это Он перед нами виноват, а не мы перед Ним. Мы скоро судить Его будем, – да и судим уже за то, что Он не так сделал, не так направил нашу жизнь; не то дал, не там, не здесь, не так, как мы просили, – «плохо работаешь, Господи! Смотри, засудим Тебя на Страшном Суде! Взыщем всё по полной программе, скажем, в чём Ты виноват!»
Вот такое у нас состояние, – как же мы надеемся получить прощение, когда единственное, что нужно, – это сокрушённое сердце, сознающее свою вину, сознающее справедливость суда Божьего: Он имеет право нас судить, – но, может, помилует.
Я слышал, что Он добр, что Он может помиловать…Господи!
И тогда, когда я знаю, что Он может не помиловать, из сердца моего потекут слёзы осознания вины и неотвратимости наказания, – но, веруя, что Он есть любовь и милость. И когда мы получаем эту милость, мы получаем вместе с ней один простой навык: мы понимаем, что так, как Бог отнёсся к нам, и не наказал нас, хотя мог бы, – надо относиться и к другому человеку и прощать людей, как сами получили прощение, – и миловать людей, как сам я помилован, – а с этим дерзким, гордым сердцем мы ничему не научимся, ничего не достигнем, ни одной заповеди Божьей не исполним, и Отцу нашему сказать: «Отец!» мы не сможем. Потому что условием этого призывания являются слова: «Остави, Господи, мне грехи мои, как и я оставляю грехи братьев моих.» Аминь».
Видеозапись сделана 16 июля 2023 года во время Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Екатеринбурга.
Автор: Константин Корепанов
Видеозапись: Андрей Серафимович.
Использовалась так же видеозапись с канала Свято-Троицкого собора Екатеринбурга • Проповедь иерея Константина Корепанов…
Текстовая запись: Елена Плотникова.
Вернуться к списку