Проповедь священника Константина Корепанова на Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе Екатеринбурга в четверг 24-й седмицы по Пятидесятнице.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодня вы слышали слова (если слушали), сказанные апостолом Павлом буквально на заре рождения христианской Церкви, или, можно сказать, на заре христианской цивилизации, о том, что кончина века сего неизбежна. Но кончина эта не придет каким-то ожидаемым образом. Направляет он послание христианам города Солун, Фессалония. Город этот стоит и до сего дня. Именно оттуда начинают свой путь русские паломники, восходящие к Афону. И вот он им пишет, а христиане этого города – одни из самых трепетных христиан. Они очень бедные, очень живые, очень верующие, как бы мы сейчас сказали, всегда отзывающиеся на любую просьбу о помощи, принявшие слова, сказанные апостолом Павлом всем своим сердцем. Но им очень тяжело жить и социально, и финансово, и физически, и то, что они в окружении язычников, и нет там сильных людей в общине, на которых можно было опереться. Им очень тяжело жить, и они слышали слова апостола Павла о том, что придет Христос, что будет Второе пришествие. И они его спрашивают: «Ну когда уже? Ну когда? Но сил больше нет терпеть! Когда Он придет?» И вот, в ответ на эту просьбу, в ответ на ненависть окружающих их язычников, в ответ на их просьбу: Ну вот, скажи точно, сколько нам еще мучиться-то здесь? – он отвечает им словами, которые стали очень хорошо известны именно в контексте слов о кончине этого века.
Пришествие Христа не произойдет с соблюдением, не произойдет с подготовкой. Не так, что все будут ждать Его, – и вот, не сегодня-завтра, Он придет. Но тогда, когда все скажут «мир и безопасность», – тогда внезапно придет на них пагуба, как приходят роды у женщины, которой пришло время родить. И невозможно ничего ни отнять, ни замедлить, ни отменить – эти роды наступят неизбежно, как и кончина этого века. Вы же, говорит апостол Павел, стойте в вере и любви, а все остальное вам знать не надо.
Практически не зная, конечно, слов Христа, ибо он не был со Христом, он не ходил с Ним, он не видел Его, не был Его учеником и не слушал Его слов, когда Христос ходил по земле, а Евангелие в то время еще не было написано, – и он не знал, что именно то же самое говорил Христос своим ученикам, чтобы они не задумывались о том, когда что будет: «Не ваше дело знать времена и сроки, которые Бог положил в своей власти. Вы веруйте и любите. Больше от вас ничего не требуется». И это слова, которые должны бы мы были помнить всегда, просто потому, что мы верующие во Христа люди, именно это мы и должны были делать: веровать и любить. Но во всяком столетии, вот уже несколько столетий подряд, люди считают дни до конца этого мира. Почему-то люди уверены, что он произойдет именно теперь, именно в этом году, в этом десятилетии. Ну вот: чуть-чуть еще осталось – и произойдёт.
Конечно, современный человек, особенно недавно пришедший ко Христу, видя те события, которые происходят сегодня на земле, думает: «Ну всё, вот оно началось!» И он не знает, что то же самое говорили в 90-е годы, когда была война в Чечне, когда была бомбардировка Югославии, когда люди обнищали и не было никакой надежды. То же самое люди говорили в начале 20 века, когда крушилась православная монархия, когда уничтожались церкви, когда расстреливали священников и просто очень многих и многих хороших людей. И люди не знают, что то же самое говорилось в середине 15 века, в середине 14 века, – что то же самое люди говорили, когда рушился Константинополь; – всякий раз люди думают, что это – уже конец.
У нас нет исторического взора. Мы не видим ни того, что будет впереди, и не помним того, что было позади. Нам кажется, что вот сейчас, в этот момент и происходит самое страшное, что могло произойти, потому что мы не видели ни нашествия печенегов на Византию, ни нашествия татаро-монголов на Русь. Мы не видели ужасов какого-нибудь Освенцима или вообще Польши, заставленной лагерями смерти, мы не видели никогда голода в Индии, Бангладеш или резни в Нанкине. Перед нашим взором не происходили гораздо более страшные события, которые сокрушали мироздание. Мы даже не знаем, что такое подлинная пандемия, потому что никто из нас не то что не жил в 14 веке, но даже никогда об этом не читал: когда «черная смерть» унесла около 100 миллионов человек за несколько лет, за 3-4 года. Мы все живем этим днем, потому что мы – люди, обычные «человеческие человеки». Мы не знаем, что́ было, не знаем, что будет, а раз сегодня живется плохо, – то сегодня и конец…
Но жители Фессалоник думали, что конец – в их время, потому что их – горстка христиан среди страшных, отвратительных, жестоких язычников; не ведая, что через несколько десятилетий Солун станет центром православия, центром христианской жизни, что там родятся величайшие на весь мир святые, скажем, Кирилл и Мефодий, просветители славян. Человеку кажется, что все рушится, потому что все плохо. Но, на самом-то деле, именно то, что все плохо, и должно сказать человеку, что, значит, всё – не так уж плохо. Ибо апостол Павел говорит: только тогда, когда будет казаться, что все хорошо, и все люди будут говорить, что наконец-то мир пришел на землю, наконец-то все стало замечательно, – вот тогда всё и будет плохо. А пока человек видит, что плохо, он молится, он трепещет, – он уповает на Бога. И, в силу того, что он уповает на Бога и взывает к Нему, плохо быть не может, ибо Бог откликается на всякий писк человеческий о помощи. Он откликается на страх человеческий, выраженный в молитве о себе или о своих близких. И приходит, чтобы защитить человека, слабого человека, уповающего на Него. Ибо никогда не может Бог отказать зовущему Его человеку. И пусть сегодня нет такой молитвы, какая была в 41-м году или в 43-м, но она-таки есть. И люди надеются на Бога и взывают к Нему и день, и даже ночь, и всё делают внутри своего сердца, чтобы Бог призрел на их молитвы, стараясь и смиряться, и терпеть, и верить, и любить. Бог, несомненно, отзовется, не сегодня – так завтра. Не послезавтра – так через четыре дня, – но Он все равно отзовется, Он не может презреть людей, взывающих к Нему, ибо такова Его природа. Мама не может слышать плача своего ребенка, она прибежит, даже если сердита на него. Даже если она не просто сердита, а злая по существу, – мать придет и даст ему хлеба, просто чтобы заткнулся и не мешал ей сидеть в интернете; все равно она услышит его. Так неужели же Бог не защитит человека, взывающего к Нему, уповающего на Него, надеющегося всем сердцем и помышляющего, что только Бог есть его защита, и к Нему устремляющего и сердце, и слово, и ум, и даже волю, стараясь исполнять Его заповеди? Нет, не то будет, конечно, и не об этом речь. Кого-то это расстроит, но это будет так: наступит черный день в истории человечества, когда люди перестанут надеяться на Бога, когда люди станут надеяться только на то, что их окружает: на власть, на оружие, на силу и стабильность, на собранные деньги или собранную еду – будут надеяться только на человеческое. И никто не будет взывать к Богу, и никто не будет просить о помощи, и никто не будет просить защитить их. Молитва угаснет, упование исчезнет, сердца человеческие окаменеют, и в мире наступит всеобщее блаженство, всеобщее удовольствие от того, что не нужен никакой Бог для того, чтобы быть сытым, для того, чтобы быть довольным, для того, чтобы быть успешным. Можно и самому все это достичь. Вот тогда-то и придет конец, потому что ни одной молитвы с земли от человека восходить к Богу не будет. Люди обрели долгожданную стабильность, люди обрели долгожданную безопасность, и Бог им стал больше не нужен. Вот тогда-то и придет конец.
